Изумрудный шторм - Уильям Дитрих (2010)

Надо мной высился бездонный купол неба, а сам я лежал рядом с озером, в водах которого растворилась, ушла от меня Эзули. Вокруг были трава и деревья, сверкающие ослепительно-зеленым. Пели и порхали птицы самых невероятных ярких расцветок, а цветы были свернуты трубочкой и напоминали маленькие золотые горны. Серебристая рябь танцевала на воде в месте падения водопада, и струи его тоже отливали серебром. Волшебное зачарованное место без всякого волшебства…

Я, постанывая, поднялся на ноги. Красавица исчезла, оставив чувство облегчения и невозвратной потери – еще бы, такого искушения мне больше не испытать! Я чувствовал себя полностью опустошенным. И одновременно понимал, что прошел испытание – и, проходя его, сумел спастись. Ощущение темной и грозной силы, готовой поглотить меня, полностью исчезло.

Голова у меня болела, но кружиться перестала.

Нет, погоди-ка, здесь все же кто-то был! Я медленно развернулся на грязном берегу. На камне сидела Сесиль Фатиман – старая, полная… Она сидела и смотрела на меня суровым взглядом.

– Вы меня опоили. – Язык мой был словно ватный и еле ворочался.

– Я показала тебе путь, – улыбнулась колдунья. Во рту у нее не хватало зубов, и это придавало ей вид почтенной пожилой женщины. Днем она уже не казалась такой загадочной и зловещей.

– У меня были галлюцинации. Показалось, что я пришел сюда следом за какой-то молодой женщиной…

– Ты шел за Эзули. Она кого попало сюда не приводит. Ты ей понравился, белый человек.

– Лоа? Но она просто не может быть настоящей.

Фатиман промолчала, и я добавил:

– Она слишком совершенна, чтобы быть настоящей.

Сесиль снова ничего не сказала.

Я, все еще одурманенный, критически оглядел себя. Одежда мокрая и грязная, на лице щетина… Желудок пуст, но есть совсем не хочется. Зато я испытывал сильнейшую жажду и напился чистой воды из озера.

Старуха наблюдала за мной.

– А вы что здесь делаете? – решился спросить я у нее.

– Да вот, смотрю и никак не пойму, зомби ты или нет, – небрежным тоном ответила она.

Само это слово было каким-то мерзким, и на секунду мне даже показалось, что джунгли потемнели, а все яркие краски вокруг померкли. И я вспомнил, как меня преследовало некое страшное и омерзительное существо.

– А кто такие эти зомби? – задал я новый вопрос.

– Люди, которые восстают из мертвых. Или скорее никогда не умирают.

Я просто опешил.

– Как Лазарь?

– Нет. Тебе вряд ли захотелось бы встретиться с этими зомби. Это проклятые рабы своих хозяев, мастеров магии, еще их называют боко. Эти боко дают своим врагам снадобье, от которого те падают и лежат, точно мертвецы. Врагов хоронят. А потом боко может выкопать из могилы и оживить любого своего врага. Но только он становится после этого зомби. Живым мертвецом, который служит своему хозяину. Вместо того чтобы вернуться после смерти в Гвинею и воссоединиться со своими предками, зомби превращается в вечного раба, запертого, как в клетке, здесь, на Гаити. Их никакое восстание не освободит. Это проклятие, но оно хуже, чем смерть.

– Так то, что мы пили, и было снадобьем зомби? – испуганно и возмущенно спросил я.

– Нет, к тому же тебе этого и не предлагали. Боко преследовал тебя и Эзули. Ты с нею лег?

– Ну разумеется, нет! Я женат. И верен своей жене. Я стал другим Итаном Гейджем. Исправился. А она исчезла.

Сесиль окинула меня недоверчивым взглядом.

– Эзули не привыкла, чтобы ее отвергали.

– А я не привык спать с первой попавшейся женщиной.

– Стало быть, в тебе, белый человек, больше силы, чем я думала… Наверное, именно твоя преданность и отпугнула боко. Эзули не позволила бы ему тронуть тебя, потому как ты до нее не дотрагивался. Лоа защитила тебя, спасла от страшной судьбы. Спасла ради чего-то иного. Но она очень ревнива, и всему на свете есть своя цена.

– Так значит, я не превратился в зомби?