Изумрудный шторм - Уильям Дитрих (2010)

– А моя последняя новинка – это питающиеся человечиной собаки. Я купил их на свои собственные деньги и переправил из Испании на Кубу. Нет, смею заверить, никакая армия из черных не сможет противостоять французскому полку в бою на открытом пространстве. Но всякий раз, преследуя смутьянов в джунглях, мы нарываемся на засаду. Меня это просто бесит, а наши офицеры начинают трусить. Однако собаки могут учуять врага и предупредить наших людей о засаде. Сам я еще не принимал участия в этой охоте, но говорят, что псы страшно агрессивны и разрывают негров на куски.

Господи, да он самый настоящий безумец и садист! Я уже собрался выразить свое возмущение, но меня опередила Астиза.

– Чудовищно, – сказала она. – И очень умно.

– Все исключительно ради защиты таких красавиц, как вы. Какую бы чудовищную меру я ни изобрел, она жизненно необходима для спасения детей Франции.

– Смею вас заверить, виконт, о вашем мужестве наверняка наслышаны в Париже. А если еще нет, мы исправим это по возвращении.

Генерал ответил довольным кивком.

Почему мясники так склонны к хвастовству? Истина состояла в том, что каждый из них, и Рошамбо, и Дессалин, готовы были перерезать глотки миллиону человек, если это удовлетворяло их личным амбициям, готовы были стереть с лица Земли весь остров и погибнуть при этом сами. Нет, они не стремились демонстрировать свое мужество в честном поединке один на один, а предпочитали жертвовать тысячами жизней других людей, лишь бы утвердиться в своем превосходстве. Рошамбо продолжал пялиться на мою жену, и я с отвращением отметил, что этот человек наверняка съел в своей жизни слишком много сладкого и мало маршировал по плацу.

– Так вы верите, что есть шанс победить? – откашлявшись, спросил я.

– Шанс всегда есть, мсье Гейдж. Как и наш долг – заставить злодея остановиться. Помните спартанцев в Фермопилах? Надеюсь, что Господь справедлив и что Он на нашей стороне. И пусть Он благословит нас в сражении с силами тьмы.

– Насколько я понял, чернокожие тоже надеются на покровительство высших сил.

– Да, их вдохновляет африканское колдовство. Проявляют просто не постижимую умом храбрость. – Рошамбо снова глянул в окно на гавань и корабли, на которых можно было уплыть отсюда. – Что ж, мне надо заняться организацией бала. Очень надеюсь, что вы окажете мне такую любезность и придете завтра. Пообещайте мне хотя бы один танец, миссис Гейдж.

– Для меня это честь, генерал. – Готов был поклясться, моя жена строила ему глазки! Неужели ей нравятся такие игры? О, нет, я знал Астизу, знал, что все мысли ее поглощены только поисками нашего маленького Гарри. – Мне так хочется познакомиться со всеми вашими храбрыми офицерами. И моему мужу не терпится ознакомиться с вашими стратегическими диспозициями. Он участвовал в битве за Акру в семьсот девяносто девятом и с тех пор весьма прилежно изучает фортификацию.

Все это была полная чушь, поскольку то поистине эпическое кровопролитие научило меня одному – по возможности держаться как можно дальше от всяких битв. Однако Астиза была преисполнена решимости доиграть свою роль до конца.

– Вот как? – Генерал окинул меня подозрительным взглядом.

– Возможно, он сможет дать вашим офицерам какой-нибудь дельный совет.

– О, я всего лишь любитель, – скромно заметил я. – Электрик и путешественник, но льщу себя надеждой, что немного разбираюсь и в военном деле. – Да, и я тоже умею лгать, если понадобится. – И мне страшно любопытно ознакомиться с вашими инженерными сооружениями. Просто поражаюсь, как это вам удается столь долго отбивать атаки смутьянов.

Виконт настороженно кивнул.

– Любопытство – весьма ценное качество. Но, мсье, смею заметить, вы иностранец. И интересуетесь нашей военной стратегией… Это, знаете ли, тайна.

– Но Лафайет тоже был иностранцем[22] и выступал на стороне Вашингтона, – возразил я.