Застольные беседы - Плутарх

4. Прослушав эту речь, врач Трифон задал вопрос: "А что тебя заставило замкнуть вход в храм Муз нашему искусству?" Его поддержал и Дионисий [745] из Мелиты: "К твоему замечанию присоединятся многие. Вот и мы, земледельцы, считаем своей покровительницей Талию, {113} дарящую рост и благое процветание нашим насаждениям и посевам". "Но вы неправы, - возразил я. - Ведь есть у вас и Деметра, дарящая произрастание, {114} и Дионис, "древес благодатный раститель, свет священный осенней поры", как говорит Пиндар; {115} да и у врачей, знаем мы, есть покровительствующий им Асклепий, и почитают они Аполлона Пеана, а не Мусагета. Ведь согласно Гомеру

{113 ...мы, земледельцы, считаем своей покровительницей Талию... — Ср. выше, примеч. 106. Имя Θάλεια производится от глагола θάλλω — «цвести, произрастать».}

{114 ...Деметра, дарящая произрастание... — ’Ανησιδώρα— культовый эпитет Деметры, ср. Павсаний I 31, 4.}

{115 ...как говорит Пиндар... — Pi. Fr. 153 Snell. Этот же стих Плутарх цитирует в трактате «Об Исиде и Осирисе» (35) (ВДИ, 1977, № 3—4), разъясняя, что Дионис является богом не только вина, но и всякой «влажной природы», в том числе растительной.}

Все мы, люди, имеем в богах благодетельных нужду, {116}

{116 Од. III 48, слова Писистрата, обращенные к Афине-Ментору на празднестве в честь Посидона.}

но не все во всех богах. Но удивляет меня, что Ламприй не упомянул в о дельфийском предании, касающемся Муз. Дельфийцы не считают Муз эпонимами звуков и струн, а говорят, что весь космос разделен на три части, {117} и первая из них принадлежит неподвижным звездам, вторая планетам, последняя всему, что находится под Луной. Расположены эти части в гармоническом соотношении {118} между собой, и каждой придана хранительницей одна из Муз - первой υ̉πάτη {119} "Верхняя", последней Νεάτη "Крайняя" и находящейся между ними Μέση "Средняя": она соединяет и, насколько это осуществимо, согласует смертное с божественным и земное с небесным; на такое же соотношение между Мойрами скрыто указывает Платон, {120} давая им пмена 'Άτροπος "Неотвратимая", Κλωθώ [с] "Пряха" и Λάχεσις "Распределительница"; ибо управлять обращением восьми сфер он поручил не Музам, а равночисленным Сиренам".

{117 ...весь космос разделен на три части... — Учение о трехчастном делении космоса и о Мойрах, стоящих во главе каждой части, восходит, вероятно, к Ксенократу (Гг. 5 Heinze), где Атропос соответствует умопостигаемой занебесной сфере, Лахесис — небесной сфере постигаемого «мнением», а Клото — чувственно воспринимаемой подлунной. У Плутарха находим детальную разработку этого учения в соч. «О лице, видимом в диске луны», 945 С (ФО, т. VI, 1894) и «О демоне Сократа», 591 В, причем в данном трактате Плутарх приводит имена Мойр не в последовательности Ксенократа и не в последовательности Платона (Законы, 960 С, ср.: Государство, 617 С —исходный пункт всех дальнейших спекуляций). Согласно Плутарху, Мойры ведают «узлами» связи (1) принципа жизни с принципом движения, которые связует Монада, в области незримого (Атропос); (2) принципа движения с принципом рождения, которые связует Ум, причем «узлом» является солнце (Клото); (3) принципа рождения с принципом гибели, которые связует Природа, «узел» — луна (Лахесис). Поэтому Атропос дает начало рождению и соотвэтетвует уму, Клото ведает соединением и смешением н соответствует душе, а Лахесис ведаег всей подлунной и земной областью, подвластной случаю (τύχη). Ср.: О лице, видимом в диске луны, 943 А и Chalcidii in Platonis Timaeum, 144. О роли данного учения в формировании неоплатонической доктрины трех ипостасей см.: Н. Dorrie // Hermes, 1954. Bd LXXXII. P. 331—342.}