Сокровища глубин - Сокровища глубин (1883)

– Я буду приезжать так часто, как смогу, и он станет для нас своим. Время будет проходить для него приятно, и нам нечего бояться, что кто-нибудь другой сделает ему более выгодное предложение.

– Да… именно… вижу, – пролепетал Поф, вспомнивший открыто выраженный восторг кубинца его жене.

– Ваша жена, – продолжал Паркли, – может гулять с ним, когда вы заняты, а по вечерам у вас будет музыка и шахматы. Может быть, вам придется жить пороскошнее, но вы позволите мне прислать вам вина и сигар. Мы должны устроить все в лучшем виде для него.

– Да, разумеется, – рассеянно сказал Дач.

– Он здесь приезжий, знаете, и если мы с ним подружимся, то после все пойдет гораздо глаже.

– Именно, – опять сказал Дач.

– Но как вы задумчивы! О чем это вы думаете?

Дач вздрогнул, но, несмотря на свою любовь и доверие к жене, он думал о красивом кубинце, который, поселившись в доме, будет постоянно в обществе его молодой жены, в то время как он будет занят своими ежедневными делами.

– Извините, – сказал он, – я показался вам задумчив?

– Да! Но все равно, вы это сделаете для меня, Поф?

– Конечно, если вы желаете, – ответил Дач, сделав усилие, но ему все представлялось, что фигура кубинца легла мрачной тенью на его жизнь.

– Ну да, я этого желаю, Поф, и очень вам обязан. Однако, что скажет ваша жена, когда вы поедете в эту экспедицию?

Дач покачал головой.

– А я об этом и не подумал, – сказал Паркли. – Бедняжечка, это будет очень прискорбно для нее. Знаете ли что, я хотел было поручить старику Нортону контору. Но я этого не сделаю. Вы останетесь дома.

– Мне хотелось бы ехать, – спокойно сказал Поф, – но, как человек женатый, я с радостью останусь.

– Оставайтесь, Поф, оставайтесь, – сказал Паркли.

Кивнув Дачу головой, он оставил его наедине со своими мыслями.

Дач отправился домой в этот вечер мрачный, как туча. Он чувствовал, что обязан исполнить желание своего хозяина, но дрожал при мысли ввести чужого человека в свой священный домашний очаг.

– Я сказал, что приму его, – сказал он наконец почти вслух, – но пока еще не поздно. Пусть решит Эстера, и если она скажет «нет», пусть тем и кончится.

Недолгая поездка по железной дороге привела его в приятный маленький домик, почти коттедж, с ухоженным садом и лужком. Столовая и гостиная были обведены широкой зеленой галереей, а наверху спальня молодых супругов выходила окнами на настоящее царство вьющихся роз.

Дач вздохнул с облегчением, когда увидел, с каким удовольствием встретила его жена, и на целый час забыл о кубинце, разговаривая с женой об их будущем.

– Я так люблю этого милого старика Паркли, – вскричала Эстера с восторгом. – А теперь, милый Дач, расскажи мне, о чем это с вами все толкует этот иностранец. Что это с тобой, дружок?

– Что со мной! Ничего. Зачем ты спрашиваешь об этом, – сказал Дач, стараясь улыбнуться.

– Ты вдруг так побледнел, как будто тебе сделалось дурно.

– Неужели? Нет, ничего, только мне немножко досадно.

– Могу я узнать отчего?

– Ну, душечка, – сказал Дач, играя ее мягкими волосами и привлекая ее к себе на колени, – мистер Паркли хочет оказать особенное внимание этому кубинцу, этому мистеру Лоре.

– И желает, чтобы мы пригласили его сюда, – прибавила Эстера, и на минуту выражение неудовольствия пробежало по ее лицу.

– Да. А ты откуда знаешь? – вскричал Дач, удивленный ее словами.

– Я сама не знаю, – ответила Эстера, улыбнувшись, – я инстинктом угадала, что ты хочешь сказать.

– Но ведь мы не можем пригласить его сюда, – поспешно сказал Дач. – Это будет неудобно для тебя.

Она помолчала, и горячий румянец разлился по ее лицу. Муж смотрел на нее пристально, потому что, очевидно, в ней происходила борьба, и она не решалась что сказать. Потом, к его великой досаде, она ответила: