Роковой поцелуй - Джорджетт Хейер (1935)

– Тогда позвольте мне высказать вам все прямо сейчас, поскольку я более не могу молчать! Джудит – дорогая, милая моя кузина! – неужели для меня нет надежды? Но вы не смо́трите на меня! Вы отворачиваетесь! Господь свидетель, мне нечего предложить вам: нечего, кроме сердца, которое принадлежит вам с того самого момента, когда я впервые увидел вас! Ваше положение и мое – увы, слишком различное – требовало от меня молчания, но так дальше продолжаться не может! Будь что будет! Я видел, как другие домогаются того, о чем я не осмеливаюсь просить. Однако человек не в силах вынести такого! Джудит, умоляю вас, посмотрите на меня!

Она подняла глаза на его лицо, но ответила ему с нескрываемым волнением:

– Прошу вас не говорить более ни слова! Дорогой мой кузен, за вашу дружбу я буду вам всегда вечно благодарна, но если я (невольно, поверьте) внушила вам надежду на более нежные отношения… – Голос девушки прервался; она жестом призвала его к молчанию.

– Как могу я… как может любой мужчина… быть с вами знакомым и не любить вас? У меня нет возможности предложить вам титул, состояние…

Джудит, вновь обретя дар речи, сказала:

– Такие вещи для меня ничего не значили бы, если б речь шла о моих чувствах! Я причиняю вам боль: простите меня! Но это невозможно. Давайте более никогда не будем говорить об этом!

– Однажды я уже спрашивал у вас, нет ли в вашем сердце другого мужчины. Вы ответили мне «нет», и тогда я поверил вам. Но сейчас! Можете ли вы сейчас повторить свой ответ?

На щеках у нее выступил жаркий румянец.

– Вы не имеете никакого права задавать мне подобные вопросы, – сказала она.

– Да, – ответил он, – не имею! Но вот что я могу и должен сказать вам, Джудит: ни один мужчина, кем бы он ни был, не может любить вас так, как люблю я! Пока Уорт остается вашим опекуном, я отдаю себе отчет в том, что он не позволит вам выйти за меня замуж, но совсем скоро вы станете свободной, и подобные соображения более не…

– Мой отказ не имеет никакого отношения к желаниям Уорта! – быстро проговорила она. – Я всегда буду вашим другом; я ценю и дорожу вами, как своим кузеном, но не смогу полюбить вас! Не мучайте меня более, умоляю! Разве не можем мы остаться просто друзьями?

Он с видимым усилием справился с собой, долгим взглядом посмотрел ей в глаза, после чего поднес ее руку к губам и пылко поцеловал.

Позади них раздался чей-то холодный голос:

– Надеюсь, вы простите меня за то, что потревожил вас, мисс Тавернер.

Мисс Тавернер, поспешно отдернув руку, обернулась.

– Лорд Уорт! Вы… вы напугали меня!

– Очевидно, – сказал он. – Мне поручено отыскать вас. Ваш экипаж уже подан, и миссис Скаттергуд беспокоится.

– Благодарю вас, я уже иду, – пролепетала она. – Покойной ночи, кузен!

– Вы позволите мне проводить вас к миссис Скаттергуд? – негромко спросил он.

Но Джудит лишь покачала головой. Она выглядела подавленной и растерянной, поэтому покорно положила на подставленный локоть графа ладошку, позволив ему увести себя прочь. Как только они отошли на такое расстояние, что кузен не мог их слышать, она слабым голоском пробормотала:

– Быть может, положение выглядело для вас весьма недвусмысленным, но вы ошибаетесь.

– В чем? – холодно осведомился граф.

– В том, что думаете!

– Если вы способны прочесть мои мысли в данный момент, значит, должны быть очень умны.

– Вы самый мерзкий и отвратительный человек из всех, кого я знаю! – с надрывом заявила мисс Тавернер.

– Вы уже говорили мне об этом ранее, мисс Тавернер, а я, смею вас уверить, еще не страдаю провалами в памяти. Утешайтесь осознанием того, что уже в самом скором времени вы сможете забыть о моем существовании.

Она неуверенно произнесла:

– Не думаю, что жду этого с бо́льшим нетерпением, чем вы.