Роковой поцелуй - Джорджетт Хейер (1935)

Место встречи находилось неподалеку от дороги, и карета смогла подъехать к нему прямо по полю.

– Мы первые, – сообщил мистер Фитцджон, спрыгивая на землю. – Но ждать нам осталось недолго, потому что время уже близится к восьми. Разве что, естественно, наш противник не передумал. Перри, если тебе будут предложены извинения, то я приму их.

– Очень хорошо, – ответил Перегрин, вдруг обнаруживший, что язык повинуется ему с трудом.

Он вылез из экипажа и со своим другом зашагал к месту дуэли. Хотя день обещал быть пасмурным, стало уже совсем светло. Дул резкий, порывистый ветер, и собирающиеся на горизонте тучи грозили пролиться скорым дождем. Перегрин сунул в карманы руки, чтобы они не замерзли, и запрокинул лицо к небу. В желудке у него образовался неприятный холодок, но во всем остальном он испытывал странное ощущение отстраненности, словно смотрел на себя со стороны.

Не прошло и пяти минут после их прибытия на место, как другое средство передвижения, на сей раз – дорожная карета, выехало на поле, а из него вышли мистер Фарнаби и капитан Крейк.

Мистер Фитцджон, окинув взглядом карету, вновь почувствовал, как его охватывают тревога и беспокойство. Если только глаза его не обманывали, к задку кареты был привязан большой дорожный сундук, и, хотя в упряжке шли всего две лошади, а на облучке сидел один форейтор, прибывшие выглядели так, словно собирались отправиться в дальний путь. Он плотно сжал губы, заподозрив мистера Фарнаби в куда более жестоком умысле, чем решил поначалу, и пообещал себе, если Перегрин получит смертельную рану, сделать все возможное, но не дать оппоненту беспрепятственно бежать с места преступления.

Мистер Фарнаби и Крейк принялись топать ногами и хлопать себя руками по бокам, чтобы согреться, но вскоре капитан зашагал по полю к тому месту, где его поджидал мистер Фитцджон, и после короткого приветствия оба стали осматривать и заряжать пистолеты. Второго выстрела не предусматривалось, поэтому заряжали только пистолеты, привезенные мистером Фитцджоном (изящное и надежное оружие, сработанное Мэнтоном, со стальной мушкой и стволом длиной в десять дюймов).

Покончив с этим делом, мистер Фитцджон вновь присоединился к Перегрину и негромко сказал:

– Двенадцать шагов. Ты не промахнешься, Перри. Покажи ему, где раки зимуют!

– Хорошо, я постараюсь, – ответил Перегрин и начал расстегивать пальто. – Что ты мне посоветуешь – стреляться в пальто или без него?

– Без него, – отозвался мистер Фитцджон, мрачно глядя на крупные перламутровые пуговицы, которыми был украшен сюртук. – Надо было сказать тебе, чтобы ты надел что-нибудь темное. Застегни его под горло и не забудь повернуться к нашему приятелю не грудью, а боком, чтобы дать упор руке. Смотри, не опускай ее до тех пор, пока Фарнаби не выстрелит, Перри! А вот и он сам. Ты должен поприветствовать его, конечно, но этого я тебе мог бы и не говорить. – Он, подождав, пока с формальностями покончат, продолжил: – Послушай меня, Перри! Заранее реши, куда будешь стрелять, и не забивай себе голову мыслями о том, куда намерен попасть он! Прицелься, когда я скажу «Готовы?», и следи за платочком. Когда взмахну рукой, стреляй! Если ты его убьешь, я придумаю, как увезти тебя отсюда.

– Дело принимает дурной оборот, – сказал Перегрин, с трудом складывая побледневшие губы в улыбку. – Ты чертовски хороший друг, Фитц. Спасибо тебе… проклятье, просто спасибо тебе за все!

Мистер Фитцджон стиснул его плечо.

– Завтракать будем у меня дома, – сказал он и направился к капитану Крейку, чтобы вместе отсчитать шаги.