Чтец - Трейси Чи (2016)

Сефия молчала. А вдруг те истории, которые она рассказывала самой себе о своих родителях, ничего общего не имели с действительностью? В этих историях ее родители слагали сказки, пели ей колыбельные, прятали ее от врагов, кормили бульоном, когда она болела и лежала в постели. Они были там хорошими, добрыми людьми.

А что, если они не были добрыми людьми?

Задняя дверь распахнулась, и кого-то ввели в комнату. Кого-то в медвежьей шкуре, похожего на кучу земли, с руками, способными творить чудеса.

– Тетушка Нин!

Сефия хотела вскочить и обнять вошедшую, но она по-прежнему была прикована к креслу невидимыми узами.

– Ты жива, тетя! С тобой все в порядке?

Нин потребовалось несколько секунд, чтобы поднять взгляд. Но и когда она это сделала, ее мутные глаза смотрели, но мало что видели. Было что-то расплывчатое и неопределенное в очертании ее плеч, в том, как она перебирала пальцами.

– Это ты, моя девочка? – пробормотала она.

– Да, я. О, тетушка Нин!

– Почему ты не сказала мне, что Сефия ничего не знала о своих родителях? – сердито спросила Танин.

Губы Нин пошевелились, рот пытался что-то вымолвить, но ни одного звука она произнести не смогла. Брака заняла свой пост возле бокового шкафа и встала там, скрестив руки на груди.

– Ну, – продолжала Танин. – Скажи ей теперь.

– Я не знала, в чем они были замешаны, но знала, что это было что-то плохое, – проговорила Нин. Слова, казалось, сами соскальзывали с ее языка, словно она была неспособна их контролировать.

– Они похитили что-то важное. Что-то, что им не принадлежало. И кого-то убили, чтобы сделать это.

– Но… – проговорила Сефия – она хотела поглубже вжаться в кресло, но ей и это не удавалось.

Танин кивнула:

– Ты пыталась сделать всё как надо, но ты же ничего не знала! Не могла ничего знать.

Нин говорила сквозь зубы:

– Я помогла им попасть в Хранилище. Они собирались там что-то взять. Что им не принадлежало. Я не знаю, что. Кого-то убили. Поэтому им и пришлось бежать. А поскольку я им помогла, то, как они сказали, мне тоже следовало бежать. Бежать или умереть.

Так вот почему они ее прятали. Вот почему построили дом, похожий на сторожевую башню. И каждый день смотрели в море.

– Ты понимаешь, почему мы должны были их остановить? – мягко спросила Танин. – Ты можешь представить себе, что стало бы с Келанной, если бы все научились читать? Что будут делать люди, когда поймут, что могут делать что угодно? Они превратятся в собак и уже никогда вновь не станут людьми. Замки́ будут разрушены одним только словом. Воры и убийцы, торговцы рабами, самые отъявленные негодяи станут править в Келанне, потому что смогут использовать слово во имя зла.

Стрелец поднял голову и открыл заплаканные глаза.

– Кто, как ты думаешь, обеспечивал мир все эти долгие годы? Хранители спасают мир от Книги и, делая это, берегут Книгу от мира. Твои родители участвовали в этой миссии, но потом предали нас.

Все внутри Сефии горело; ей казалось, что кожа ее, стянутая на спине, сейчас разойдется и лопнет. Она повернулась к Нин.

– Это правда? – спросила она.

Но Нин даже не посмотрела на нее.

Танин склонилась над столом. В голосе ее зазвучали настойчивые нотки:

– Вы оба можете присоединиться к нам. Я знаю, ты не хотела убивать того человека в лесу, Сефия. Ты хорошая девушка. И ты не хочешь, чтобы это повторилось.

Осло Кант. Человек, у которого она отняла будущее. Человек, который сделал ее убийцей.

Сефия покачала головой.

Стрелец напрягся под своими невидимыми узами, но остался недвижим.

– Ты сможешь использовать свой дар на пользу Келанне, – продолжала Танин. – Ты сможешь помочь людям. Защитить их.

Сефия кивнула.

– И ты узнаешь правду.

Она моргнула.

– Какую правду? – спросила Сефия.