Марки королевы Виктории - Мейтланд Барри (2008)

Брок откашлялся, прочищая горло, и сказал несколько вступительных слов. Как выяснилось, человека, с которым они с Мелвиллом разговаривали, звали Кристофер Конвей и он был главным аукционистом «Кабота». Ему предстояло открывать аукцион во второй половине дня. Мужчина и женщина, пришедшие в комнату последними, также работали в компании «Кабот»: мужчина возглавлял здешнюю службу безопасности, а женщина обеспечивала связь между силами правопорядка и руководством компании. Мощного сложения парни со зловещими фамилиями Гэллоуз и Хит,[1] сидевшие рядом со Старлингом, оказались офицерами полиции, специалистами по освобождению заложников из оперативного отдела департамента СО-10.

– Прежде всего считаю своим долгом заметить, – продолжал Брок, – насколько для всех нас важно, чтобы аукцион во второй половине проходил как обычно, без малейших отклонений от нормы. Ни в коем случае нельзя тревожить похитителей, наводить их на мысль об имеющихся у полиции сведениях о похищении миссис Старлинг.

В подтверждение Старлинг дернул головой, изображая кивок, всей своей повадкой выдавая снедавшее его напряжение.

– Мы должны исходить из предположения, что похитители будут присутствовать на аукционе. Возможно, они уже в здании. Мы проводим мониторинг ситуации с помощью системы камер слежения, экраны которых установлены в соседней комнате. Кроме того, наши люди находятся за пределами здания и ведут наблюдение на улице. При всем том мы не собираемся кого-либо задерживать. – Брок повернулся к аукционисту: – Даже если во время аукциона случится какая-нибудь заварушка, мистер Конвей, вам придется вызывать полицию обычным порядком, как если бы нас здесь не было. Наша главная забота – безопасность миссис Старлинг.

Мелвилл сказал:

– Мы готовы сотрудничать с вами и выполнять все ваши требования, главный инспектор. Руководство «Кабота» шокировано избранным преступниками дьявольским способом изымания денег у одного из самых уважаемых наших клиентов. Если понадобится, мы готовы отложить или вовсе отменить торги по лоту номер пятнадцать, но мне представляется, что при сложившихся обстоятельствах все должно идти своим чередом…

– Согласен. Насколько я понимаю, беседа с владельцами лота успеха не принесла?

Мелвилл покачал головой.

– Совсем недавно я передал им последнее предложение мистера Старлинга, но, боюсь, они его отвергли. Как я и предсказывал, преступники не заинтересованы в какой-либо частной сделке до аукциона. Сегодня днем они намереваются прощупать весь филателистический рынок.

– А вы, стало быть, полагаете, что они в этом смысле правы?

Мелвилл повернулся к аукционисту и вопросительно на него посмотрел. Конвей согласно кивнул.

– В течение последних шести месяцев мы отмечали постоянно возраставший интерес к нашему аукциону, особенно к выставленным на торги редким и уникальным лотам. – У Конвея оказался звучный, насыщенный бархатными модуляциями, прекрасно поставленный голос, сразу притягивающий к себе внимание. – Лот номер шесть, так называемый выпуск «Бермуда Перот», снимок которого вы можете видеть на задней странице обложки каталога, должен продемонстрировать нам, как будут складываться сегодня торги. Что же касается лота номер пятнадцать, то он, помимо связанного с ним общего ажиотажа, представляет особый интерес для коллекционеров из Канады. Мы уже получили из-за океана шесть предложений об участии в телефонных торгах, причем три из них поступили от канадцев – мы знаем их как серьезных коллекционеров.

– Как вообще проходит такой аукцион, мистер Конвей?