Россия и Германия. Союзники или враги? - Альфред Мейер, Густав Хильгер

В Ямбурге, первой станции на советской стороне границы, охранник почтового вагона объявил, что меня хочет видеть некий господин по имени Сергей Кусевицкий. Я раньше встречал Кусевицкого в Москве, где он стал знаменитым вначале как виолончелист, а потом как дирижер. Его жена происходила из семьи коммерсантов (одной из самых богатых и известных в России); благодаря супруге Кусевицкий был связан с высшими слоями московского общества. На гостеприимной вилле его тестя на берегу Женевского озера в 1912 году мы с женой провели медовый месяц. Как выяснилось, Сергей Кусевицкий и его жена были задержаны на советско-эстонской границе, потому что ЧК в Ямбурге признала недействительными разрешения на выезд, которые они получили в Москве. Ни я, ни Давтян не смогли уговорить власти проявить снисходительность. Волей-неволей Кусевицким пришлось опять возвращаться в Москву, что в то время было чрезвычайно трудным и утомительным путешествием. Там после нескольких попыток я наконец сумел помочь им получить документы, с которыми они навсегда покинули Советскую Россию. Я испытал огромное удовлетворение оттого, что оказался в состоянии помочь им (на первые дни, которые им предстояло прожить в Эстонии) несколькими сотнями эстонских крон, которые у меня оставались.

По пути в Москву я вновь увидел Петроград, но уже впервые после большевистской революции. Этот пышный, величественный город, построенный царем, использовавшим самые жестокие и спорные средства для творения великих дел для своей страны, сейчас представлял собой унылое зрелище. На лицах жителей лежала печать голода, нищеты и отчаяния вне зависимости, были ли они жалкими остатками классов, лишенных собственности, или представителями победоносного пролетариата. У всех была одна мысль: добыть корку хлеба. Продукты, раздававшиеся по карточкам, означали явную голодную смерть. Все магазины были закрыты, не работали никакие общественные средства транспорта, а значительная часть знаменитых когда-то деревянных тротуаров исчезла: народ использовал дерево как топливо для печек.

В Петрограде находилось отделение Московской организации Совета немецких рабочих и солдат. Отделение обосновалось во дворце на реке Мойке, который до революции был собственностью человека, носившего одно из наиболее известных в России дворянских имен. Сам дом и его внутреннее убранство со своей несколько потрепанной роскошью являлись напоминанием о днях, изображенных Львом Толстым для потомков в его бессмертном романе «Война и мир». Выдержанный в определенном стиле танцевальный зал, казалось, символизировал век, в котором очень тонкий слой российского населения пользовался наивысшими продуктами духовной культуры и социальных благ за счет многочисленных крестьянских масс. Сейчас зал был увешан красными знаменами с лозунгами, требующими единства пролетариев всех стран и уничтожения буржуазии. Они выражали непримиримый антагонизм между старым и новым социальными порядками. Вновь я осознал трудность достижения компромисса, которого намеревался достичь во имя жизней человеческих существ, доверенных моему попечению.

Проблема Совета рабочих и солдат