Красные нити - Поспешная Юлия (2019)

Молодой Исидор Капитонов говорил с вдохновенной запальчивостью. Я не сильна в высшей геометрии, про которую сейчас рассказывал Исидор, но я видела то искреннее желание Исидора донести до слушателей весь масштаб и последствия своего открытия.

Очередная вспышка света. Преображение мира, звуков, и запахов.

Я стою в той же университетской аудитории. Только теперь ряды стульев пустуют. А внизу, у доски стоят двое, молодой Капитонов и мужчина среднего возраста. Исидор был взбудоражен и взволнован.

— Вы не можете так поступить, Роман Александрович! Это нечестно! Я лучший на своем курсе! Вы же видели мое выступление! Вы же знаете о моем открытии! Вы читали мои работы!.. А теперь заявляете, что «на всех не хватает красных дипломов»! Это… Да я больше, чем кто бы то ни было достоин диплома с отличием! Вы не можете меня этого лишить! Не можете! Не можете!

Исидор в отчаянии топал ногой, а голос его ломался и скрипел фальцетом.

А стоящий перед ним профессор, лишь с показным и довольно фальшивым сочувствием развел руками.

— Что я могу поделать, Исидор. Ты талантливейший студент в нашем университете, но увы… я ведь не ректор.

— Ректор нашего университета-продажная скотина! — разъяренно воскликнул Капитонов.

— Следите за речью, юноша, — одернул Исидора преподаватель. — Вы можете сколько угодно верить всяким слухам, однако, смею напомнить, что никаких доказательств тому до сих пор не найдено! А сейчас извините, мне пора.

С этими словами он забрал со стола свою шляпу, обошел застывшего на месте и впавшего в прострацию Исидора, а затем покинул аудиторию.

Я обернулась в след ушедшему профессору, и посмотрела на Исидора. Капитонов с досадой пнул учительский стол ногой и выкрикнул ругательство. Его яростный крик разорвался в пустой аудитории, ударился об стены, поднялся под потолок, и вылетел через приоткрытую дверь в коридор.

После очередной вспышки света, я с удивлением обнаружила, что стою на крыше дома. А надо мной сияют россыпи звезд летней ночи. Вдалеке шумел листвой деревьев ночной ветер, доносились звуки автомобилей. Город внизу горел и светился так ярко, что желал затмить своим светом звёзды над собой.

Ничего не понимая, я стояла у края крыши, и смотрел перед собой. Затем раздался шорох шагов, и тихий плач. Я обернулась. На крыше соседнего дома я увидела Исидора. Крыша освещалась не очень ярко, но я увидела его взъерошенные волосы, мятую и почему-то грязную рубашку, и разбитые очки. А ещё он плакал. Тихо, свирепо, и обиженно рыдал, глядя на ночной город внизу.

Чувствуя проскальзывающее в душу опасение, я встревоженно смотрела на Исидора. Что он задумал? Зачем пришел сюда?! Не мог же он… Не мог… Из-за чего?! Неужели…

— Ненавижу вас всех! — вдруг яростно и громко воскликнул в ночь заплаканный юноша. — Ненавижу! Будь вы все прокляты! Мерзкие, безмозглые, и алчные твари! Ненавижу! Ненавижу!..

Он уперся в металлический бортик крыши, сокрушенно склонил голову, и потряс головой. Взобравшийся на крышу прохладный ветер взъерошил его волосы и одернул рубашку.

— Сколько я не пытался приблизиться к вам, — продолжал Исидор, — сколько не пытался стать таким же… Показать, что я не хуже! Что достоин вашего восхищения! Всё тщетно! Всех вас интересуют только бабки, жратва и… похоть! Все вы примитивные, безмозглые и алчные твари!

Его слова были бессвязны и непонятны, но наполнены искренней злостью, испепеляющей обидой, и слёзной яростью.

Я с сожалением смотрела на него. Молодой Исидор Капитонов выглядел разбитым и поникшим. Одинокий, брошенный всеми, и непризнанный никем. А ему так хотелось… Так хотелось, чтобы им восхищались, чтобы восторгались его интеллектом, чтобы признавали в нем равного. Он просто хотел быть одним из тех людей, кому завидовал все эти годы.