Корабль мечты - Лука ди Фульвио (2013)

Только теперь Джудитта увидела, что пол усыпан обрывками бархата и шелка, витрина разбита, а в мокрых от дождя осколках стекла отражается мрачное серое небо.

– Они напали на нас… – едва слышно прошептала Октавия.

– Святой, – сказала какая-то женщина в толпе.

– У них были палки и камни, а еще они громко… – Голос Октавии сорвался.

– Громко кричали «ведьма», – договорила за нее женщина.

– Стражники прибежали слишком поздно, – сказал Ариэль.

Джудитта окинула взглядом развороченную лавку. Мокрое платье липло к телу, девушку била дрожь. Посмотрев на стражников на мосту, она присела и подняла обрывок шелковой ткани.

– Но почему? – прошептала Октавия.

– Потому что Бог оставил нас, – ответила Джудитта.

– Не говори так.

Сейчас на нее смотрела вся толпа. Порыв ветра поднял над землей обрызганное кровью воронье перо, выпавшее из одного из платьев.

– Потому что я проклята, – сказала Джудитта.

Глава 74

Скарабелло осторожно прикоснулся к своей губе – от плоти остался один нарыв.

Меркурио присел к нему на лежанку в углу хлева. Вокруг кипела работа.

Беловолосый указал на Ланцафама.

– Он с меня глаз не спускает, – заметил он.

Повернувшись, Меркурио наткнулся на мрачный взгляд капитана.

– Полагаю, он не хочет пропустить мою смерть, – улыбнулся Скарабелло.

Рана на его губе кровоточила. От боли альбинос поморщился. Точно такой же нарыв был у него на внутренней поверхности губы, еще один – на предплечье, и четвертый – в паху. Узлы подмышками воспалились, увеличились в размерах и болели. Меркурио видел, что Скарабелло с каждым днем становится все слабее и бледнее.

– А знаешь, что самое неприятное? Боль от ран я еще мог бы вынести, но я заметил, что моя голова может сыграть со мной злую шутку. Иногда я чувствую, что уже не могу ясно мыслить.

Меркурио молча смотрел на больного. Совсем недавно ему хотелось убить Скарабелло. И вот, теперь он сидит у его постели и слушает его, точно друг. Единственный друг.

– Я спросил у доктора, – продолжил Скарабелло. – Он мне объяснил, что многие сходят с ума перед смертью. – Его глаза затуманились. – Да, доктор меня не жалеет. Он подробно описывает течение болезни. Как и смерть, что меня ожидает. Каждую подробность. Он заботится обо мне так же, как и обо всех других, но… – Беловолосый покачал головой. – Но он не может забыть, что я убил его друга. Я восхищаюсь этим врачом. Каждый раз, когда он осматривает меня, ему приходится вновь и вновь одерживать победу в борьбе с самим собой. Я действительно восхищаюсь им. Я бы так не смог.

Меркурио кивнул.

– Но почему ты так поступил? – спросил Скарабелло.

– Как?

– Помог мне.

Меркурио пожал плечами.

– Других дел у меня не было.

Скарабелло тихонько рассмеялся, но тут же закашлялся, прижимая руку к груди.

– Ты и правда сентиментален, мальчик мой.

На это Меркурио ничего не ответил.

– Когда буду умирать, скажу тебе, где храню деньги, – продолжил Скарабелло. – А ты поделишься ими с травником Паоло, договорились?

Меркурио молча смотрел на него.

– Я когда сдохну, власть перейдет к Одноглазому. Но он ее и пару месяцев не удержит. Одноглазый, считай, уже труп. А когда его прирежут, все мои люди переубивают друг друга. – Он протянул Меркурио руку. – Ты понимаешь, почему я не могу попросить об этом никого другого?

Юноша едва заметно кивнул.

– Так значит, мы договорились? – повторил Скарабелло.

– Договорились.

– Остальное возьмешь себе. На эти деньги можешь привести в порядок то жалкое корыто, которое ты купил. В общем, сделай, что наметил.

– Этот корабль мне больше не нужен, – мрачно покачал головой Меркурио.

– Как хочешь. Но деньги все равно заберешь.

– Почему?

– Потому что деньги – соль жизни.

– Нет, я имею в виду, зачем это тебе?