Дым - Дэн Вилета (2016)

Интересно, что за отношения были между девочкой и Ренфрю, раз она рылась в его личных бумагах, и как она наказывала себя за столь очевидный грех.

Мое жилище наполняется звуком. Я сразу узнаю его, хотя еще никогда не слышал — по крайней мере, здесь, в этих комнатах, над моим королевством, которым является для меня школа. Он пронзает меня до самых костей. Этого звука не должно быть в природе. Но визгливое блеяние звонка повторяется, заставляя меня выпрямиться и рысцой направиться к двери. Я запираю ее, спящую девочку, ровно в тот миг, когда раздается третий звонок; в момент четвертого я оказываюсь у буфета, сделанного по специальному заказу. Целых три звонка я не могу найти ключ, вставляю его в скважину (до чего неуклюжи пальцы, какая потная ладонь!), поворачиваю его и открываю дверцу. Звон прекращается лишь тогда, когда я снимаю с рычага трубку.

— Алло, — говорю я, не уверенный в том, как положено действовать. — Говорит Сэмюел Траут. — А потом, осмелев в своем смятении, хрипло шепчу в воронку, выступающую из деревянного ящика: — Надеюсь, дело действительно срочное!

В ответ звучит голос, настолько живой и близкий, что говорящий как будто стоит в комнате рядом со мной. Слова льются из трубки-раковины прямо мне в ухо, потрескивая, словно мы разговариваем во время шторма. Я слушаю внимательно и вдруг замечаю, что киваю, хотя мне известно, что аппарат передает только звук, но не движения.

Повесив трубку, я тщательно запираю буфет, кладу ключ в портмоне и надеваю дорожный костюм. Полчаса спустя можно видеть, как я уезжаю из школы в экипаже, запряженном нашими самыми быстрыми лошадьми. Я крепко прижимаю к своему мягкому животу саквояж: в нем тридцать фунтов стерлингов, две перемены нижнего белья, бритва, щетка для волос, десять нелегальных сигарет и коробочка леденцов.

Кольт покоится в наплечной кобуре, высоко на боку, прикладом наружу — эдакая дверная ручка, растущая из-под мышки. За окошком, под полумесяцем луны, лежит темная земля.

Часть четвертая. Ангел

Я спросила, уж не вспыхнул ли где-нибудь большой пожар, — спросила потому, что в городе стоял необычайно густой и темный дым — ни зги не было видно.

— Ну что вы, мисс! Конечно нет, — ответил молодой человек. — В Лондоне всегда так.

Я была поражена.

— Это туман, мисс, — объяснил он.

— Вот как! — воскликнула я.

Чарльз Диккенс. Холодный дом

(перевод М. Клягиной-Кондратьевой)

Пригороды и город

Трудно сказать, что послужило началом. Томас утомлен, возится со своей усталостью и своей раной, думает о Чарли. Он лежит в углу вагона, над его ухом кудахчут куры. В двух шагах от него дверь, распахнутая настежь. Их чуть не сдувает каждый раз, когда поезд набирает скорость, а при подъеме на очередной холм ветер стихает. В вагоне есть и другие пассажиры, тоже бродяги: пара приятелей и еще один человек сам по себе. Ливия сидит вдалеке от всех, высоко выставив колени. Только позднее до Томаса доходит, что она пытается спрятать грудь.

Но бродяги все равно догадываются и принимаются беззлобно, бездумно подшучивать насчет того, как симпатичен этот паренек, как бела его кожа.

— Низковат для своих лет, — замечает один из пары приятелей, повышая голос, чтобы перекричать вой потока воздуха. — И костляв. Зато какие крепкие бедра. — Когда Ливия встает, желая перебраться поближе к Томасу, второй бродяга окликает ее: — Да не бойся, малявка, мы просто хотим посмеяться.

От них поднимается легкий дым, игривый и странно-приветливый, будто он приглашает присоединиться к этой игре.