Дым - Дэн Вилета (2016)

До нее — до ее уха — что-то долетает. Не звук, а мельчайшая частица воздуха. Словно ухо лизнул крошечный язычок.

— Он дышит. — Ливия отодвигается от Томаса, отворачивается, поднимает юбку и принимается отрывать от нижней сорочки лоскуты. — Если не остановить кровь, он может умереть.

У нее за спиной Чарли начинает молиться. Его голос легок и тверд.

Женщина возникает как призрак. В эту секунду ее еще нет, а в следующую она отделяется от ствола дерева, всего в четырех ярдах от них. Чарли не видит женщину. Он сосредоточенно мастерит повязку из полосок ткани, заготовленных Ливией. У них нет воды, чтобы промыть рану.

— Быстрее, — подгоняет себя Чарли, — нам нужно двигаться.

Ливия кладет руку ему на плечо, но он не реагирует.

Женщина бесцветна. Она одета в балахон из обрывков шкур и ткани. Все в ней — одеяние, кожа, волосы — однообразно-серое, как потухшие угли. Пепел. Она стоит неподвижно, на полусогнутых ногах, наклонившись вперед, готовая убежать. На взгляд Ливии, она поразительно напоминает кошку, заглянувшую посмотреть, что происходит на кухне. Любопытную, робкую, нервно дрожащую, с прижатыми к черепу ушами. И все это время женщина дымит, дымит так же, как дышит — ритмично и непрерывно, добавляя все больше и больше серого к своей пепельной коже.

Наконец Чарли ее замечает. В ответ на его движение женщина вздрагивает — но не убегает, даже когда он поднимается и протягивает к ней измазанные кровью ладони.

— Нашего друга ранили, — говорит Чарли спокойно и мирно, как умеет только он. Очевидно, он решил, что женщина им не враг. Ливия согласна с этим. Кем бы женщина ни была, она явно не из тех, кто по ним стрелял. Она часть леса. В ее кулаке может быть зажат острый камень или даже нож. Но не огнестрельное оружие.

— Нам нужна помощь. Лекарь. Здесь есть люди?

Женщина молчит, только делает два шага в сторону, чтобы лучше видеть Томаса. Ливия следит за ее взглядом. Повязка на голове и лице Томаса едва держится. На ней проступили красные пятна. Не успеют они пронести его четверть мили, как повязка полностью промокнет.

Чарли осторожно делает шаг вперед. Женщина смотрит на него — глаза на сером лице.

— Помощь, вы понимаете? Кто-нибудь должен заняться его раной. — Чарли показывает на голову Томаса. — Остановить кровь.

Женщина никак не реагирует, но позволяет ему приблизиться на два шага. Чарли складывает ладони наподобие алтарного прислужника — большие пальцы касаются переносицы, остальные сведены вместе.

— Пожалуйста!

Слово что-то значит для женщины. Оно ей знакомо; пугает ее, напоминает о каком-то прошлом событии. Женщина резко опускает голову, вскидывает кверху плечи, совсем как кошка, заслышавшая внезапный шум. Потом пробует произнести его. Ее губы сами складываются вокруг звука. Она будто надкусывает его, кладет на язык, но при этом готова в любой миг выплюнуть:

— Па-жа-лестааа.

Выражение ее лица не меняется при этих словах. Должно быть, они забыла, что такое мимика. Ливия мгновенно убеждается в том, что женщина живет тут, в лесу, одна, не общаясь с людьми. Ей вспоминаются все истории, слышанные от старых слуг, рассказы о привидении в лесу. О разуме ее отца, о его душе, которая однажды убежала и потерялась, и с тех пор ее лишь изредка видят среди деревьев на рассвете. Но эта женщина лишена разума так же, как и он, и дымит так же безоглядно.

Однако дым у нее необычный, мигом выделяющий женщину на фоне остальных людей. Ливия не сразу понимает, в чем дело. Женщина дымит совершенно невозмутимо. Равномерный, выделяющийся почти непрерывно, всегда одинаковый светло-серый дым, негустой, как туман. Он окутывает женщину плотнее, чем ее лохмотья. Ливия ловит себя на мысли о том, что летом она бродит по лесу голая, одетая только в свой дым. Щеки Ливии вспыхивают. Возмущение, смятение. Зависть? Стон Томаса прерывает ее размышления.