Танец на кладбище - Линкольн Чайлд, Дуглас Престон (2009)

Когда утреннее солнце осветило кремовые стены и высокие терракотовые арки «Дакоты», перед ее фасадом, выходящим на Семьдесят вторую улицу, появилась странная процессия. Из черных чугунных ворот вышли два носильщика с шестью чемоданами. За ними из темной глубины двора вынырнула женщина в белом халате, занявшая выжидательную позицию рядом с будкой портье. Потом показался Проктор, который подошел к «роллс-ройсу», стоявшему у тротуара, открыл заднюю дверь и стал рядом. Через какое-то время из ворот выехало кресло-каталка, на котором полулежал маленький человечек. Кресло толкала перед собой еще одна медсестра. Несмотря на теплоту бабьего лета, человечек в кресле был погребен под кучей одеял, муфт и шарфов, полностью скрывавших фигуру и затруднявших определение его половой принадлежности. Лицо закрывала широкополая белая шляпа. Из-под темных очков торчал перламутровый мундштук.

Медсестра подкатила инвалида к ожидавшему Проктору. В этот момент из ворот вышел Пендергаст и, сунув руки в карманы, легким шагом направился к «роллс-ройсу».

– Может быть, мне удастся убедить вас погостить еще, maître? – спросил он у странной фигуры.

Человек в кресле громко чихнул.

– Я не останусь здесь ни минуты, даже если меня попросит сам святой Христофор! – раздраженно бросил он.

– Позвольте вам помочь, месье Бертен, – предложил Проктор.

– Минуточку.

Из-под одеяла высунулась бледная ручка с аэрозолем от насморка. Бертен приложил пузырек к трепещущей ноздре, прыснул себе в нос и убрал руку под одеяло. Потом снял очки и засунул их в сумку авиационной компании ВОАС, с которой он, похоже, никогда не расставался.

– Можете продолжать. Duocement, pour l’amour du ciel – doucement![34]

Проктор с медсестрой подняли Бертена с кресла и, осыпаемые градом ругательств, усадили его на заднее сиденье машины. Пендергаст наклонился к окну.

– Надеюсь, вам лучше? – спросил он.

– Нет, и вряд ли мне полегчает, пока я не вернусь к себе на болота. Если вообще вернусь, – отрезал Бертен, выглянув из своего кокона. Крепко сжимая трость, он гневно сверкал бусинками глаз. – Тебе тоже нужна медицинская помощь, Алоизий. У этого унгана очень древние и мощные заклинания.

– Несомненно.

– Как ты себя чувствует?

– Неплохо.

– Вот видишь! – произнес Бертен с ноткой торжества в голосе. Вынув руку из-под одеяла, он покопался в потрепанной сумке и вытащил маленький запечатанный пакетик. – Растворить в шести унциях аралиевой настойки и добавить немного льняного масла. Принимать два раза в день.

Пендергаст спрятал пакетик в карман:

– Благодарю вас, maître. Извините, что доставил вам столько беспокойства.

Блестящие черные глазки немного смягчились.

– Фу ты господи! Да я сам рад, что мы увиделись через столько лет. Но теперь будем встречаться только в Новом Орлеане – сюда меня больше не заманишь! – Он передернул плечами. – Желаю тебе удачи. Эти лоа из Вилля – очень злые духи. Настоящие демоны.

– Вы не хотите мне что-нибудь сказать, прежде чем уедете?

– Нет. Да! – Старичок чихнул и закашлялся. – Чуть не забыл из-за моих недомоганий. Этот маленький гробик, который ты мне показал на складе, выглядел очень странно.

– Тот, что нашли в склепе Феринга? Который вы… э-э… повредили?

Бертен кивнул:

– Я долго над этим думал. Расположение черепов и костей на крышке… – Он покачал головой. – Их соотношение весьма необычно и неестественно. Вообще-то, оно всегда неизменно и составляет два к пяти. Здесь же это соотношение нарушено, правда незначительно, но все же это отступление от нормы. Этот гробик не соответствует другим символам. – Он пренебрежительно щелкнул пальцами. – Топорная работа, что довольно странно.

– Я проверил серый порошок, который был внутри. Это просто древесная зола.

Еще один презрительный щелчок.