Требуются доказательства. Бренна земная плоть (сборник) - Николас Блейк (1936)

Он подтвердил, что да, его имя Сирил Нотт-Сломан, возраст – пятьдесят один год («но ведь мужчине столько, на сколько он себя ощущает, не так ли?»), холост, владеет клубом «Физ-энд-Фролик» неподалеку от Кингстона. О содержании завещания О’Брайана ему ничего не известно. Нет, он не думает, что покойный ему что-нибудь оставил («если говорить о наследниках, ставлю на Лючию, эта стервочка своего не упустит»). На вопрос, не слышал ли он чего-либо подозрительного минувшей ночью, Нотт-Сломан остановил на Бликли тяжелый взгляд и через пару секунд сказал:

– Ну вот, так я и думал. Нынче утром вы выдали себя, суперинтендант. Стало быть, вы не думаете, будто О’Брайан сам это сделал. Что ж, и я тоже. Он не из тех, кто так просто расстается с жизнью. Бедняга. Трудно поверить, что он ушел в иные края. Был у нас одним из лучших. Очень хотел бы оказаться полезным, но всю ночь проспал как убитый.

– А может, подскажете, что могло заставить кого-то убить О’Брайана. Мотив. Он легко наживал себе врагов?

– Что вам сказать… Любой денежный человек вроде него может стать лакомым куском для всяких мошенников, верно? Черт, не следовало мне этого говорить, получается, будто я на Лючию намекаю, а это, конечно, чушь, она мухи не тронет. Забудьте об этом. Мне трудно представить, чтобы кто-нибудь мог желать ему смерти. Его все любили, он просто притягивал к себе людей. Правда, с момента нашей последней встречи в поведении его появилось нечто странное.

– А где вы с ним виделись в последний раз?

– Во Франции. Это было в восемнадцатом году. Потом он куда-то пропал, а как-то прошлым летом, вечером, появился вдруг вместе с Лючией на пороге моего клуба.

– Что ж, сэр, отлично. А теперь не вспомните ли, чем вы занимались сегодня после обеда?

Нотт-Сломан сдвинул брови.

– Черт, так сразу и не сказать. Но попробую. Сразу после обеда мы с Кавендишем пошли покатать шары и оставались в бильярдной примерно с двух до начала четвертого.

– Верно ли я понял, что вы пробыли там вдвоем весь этот час с небольшим?

– Ну да. Приходилось следить друг за другом, чтобы никто не сжульничал в счете, – усмехнулся Нотт-Сломан.

– Выходит, мисс Трейл что-то напутала, сказав, что примерно без десяти три вы заходили в холл?

Немного поколебавшись, Нотт-Сломан кивнул и смущенно оскалился, обнажив в этой улыбке все свои тридцать два белоснежных зуба.

– Запамятовал… Лишнее свидетельство, как трудно бывает все хранить в памяти. Я на секунду заглянул в холл сверить свои часы с настенными. Надо было написать несколько писем, чтобы успеть к дневной почте. Выяснилось, что времени было больше, чем я думал, так что мы с Кавендишем сразу закончили игру, я прошел вот в этот самый кабинет, написал письма и отправился с ними в деревню. Вернулся уже после того, как вы обнаружили несчастного Беллами. Как он? Надеюсь, все же выкарабкается.

Суперинтендант ответил, что надежда на выздоровление Беллами есть, хотя слабая. Далее он спросил, был ли кто-нибудь еще в кабинете, когда Нотт-Сломан писал там свои письма.

– Да, мисс Кавендиш тоже что-то царапала на бумаге.

Бликли уже собирался отпустить свидетеля, когда Найджел, все это время сидевший ссутулившись на стуле и сосредоточенно рассматривавший кончик своего носа, вдруг оживился:

– Вы сказали, что пересекались с О’Брайаном во время войны. Что, тоже в Королевских ВВС служили?

Нотт-Сломан бесцеремонно уставился на Найджела.

– Вижу, Савлы и среди сыщиков завелись. Поистине чудесам нет предела. Что ж, если вам так интересно, до шестнадцатого года я летал, затем меня перевели на штабную работу. С О’Брайаном я встречался начиная с лета семнадцатого как командующий летными операциями в зоне, где он выполнял задания. Удовлетворены?

– Не могли бы вы назвать имена и адреса тех, кто служил в эскадрилье О’Брайана, или дивизии, или как это там называется? – невозмутимо откликнулся Найджел.