Холодная месть - Линкольн Чайлд, Дуглас Престон (2011)

Повисла долгая тишина. Затем в комнату ступил мужчина.

Кори затаила дыхание. Вошедший был одет в черное, на лице — круглые темные очки. Взломщик?

Мужчина вышел на середину комнаты, осмотрелся и наконец вынул пистолет. Повернулся к чулану и прицелился в дверь.

Кори принялась отчаянно копаться в рюкзаке.

— Пожалуйста, выходите! — приказал мужчина.

В его голосе слышался иностранный акцент.

Кори встала. Распахнула дверь.

Мужчина улыбнулся. Снял пистолет с предохранителя, тщательно прицелился.

— Auf Wiedersehen![32] — произнес он.

Глава 81

Специальный агент Пендергаст сидел на кожаном диване в гостиной своих апартаментов в «Дакоте». Порез на щеке, очищенный и обработанный, теперь казался лишь тонкой красной линией. Констанс Грин, в белом кашемировом свитере и плиссированной юбке кораллового цвета, сидела рядом. Комната была без окон; из агатовых люстр под самым потолком, сделанных в виде ракушек, лился мягкий свет. Три стены были окрашены в темно-розовый цвет. Четвертая — из черного мрамора. По ней струилась тонкая пленка воды, падающая с негромким плеском в бассейн у подножия, где плавали цветки лотоса.

На столе из дерева бразил стоял стальной заварной чайник и пара чашечек, наполненных зеленой жидкостью. Алоизий и Констанс разговаривали тихо, голоса их были едва различимы среди плеска и журчания воды.

— Я по-прежнему не понимаю, зачем ты отпустил его прошлой ночью, — сказала Констанс. — Не сомневаюсь, что ты не доверяешь ему.

— Да, не доверяю, — ответил Пендергаст. — Но в этом случае — верю. Он сказал правду о Хелен тогда, в Фоулмайре, и говорит правду сейчас. Впрочем, — агент заговорил еще тише, — он знает: если не исполнит обещанного, я его выслежу. Обязательно. Не считаясь с затратами.

— Если этого не сделаешь ты, сделаю я.

Пендергаст взглянул на подопечную. В ее глазах мелькнула холодная спокойная ненависть. Он уже видел такое однажды. И потому сразу понял: беда возможна нешуточная.

— Сейчас половина шестого, — сообщила она, взглянув на часы. — Значит, через полчаса… Алоизий, как ты себя чувствуешь?

Он ответил не сразу. Сменил положение, словно никак не мог усесться удобно.

— Признаться, я ощущаю крайне неприятное беспокойство.

Констанс встревожилась:

— Прошло двенадцать лет… Если правда то, что твоя… твоя жена сумела обмануть смерть, почему она не давала о себе знать? Зачем этот — прости меня, Алоизий, — непомерный, чудовищный обман?

— Не знаю. Могу лишь предположить, что это связано с «Ковенантом», о котором говорил Джадсон.

— Если она жива… ты примешь ее как любимую жену? — Констанс слегка покраснела и потупилась.

— Этого я не знаю, — ответил Пендергаст так тихо, что девушка едва расслышала его слова.

Телефон на столе зазвонил, и Пендергаст снял трубку:

— Да?

Выслушал, вернул трубку на место.

— Вскоре здесь будет лейтенант д’Агоста, — сообщил он. — Констанс, если тебе вдруг надоест твое положение, станет невыносимым оставаться в заточении, просто сообщи мне. Я улажу дела с ребенком, и ты покинешь «Маунт-Мёрси». Нам нет острой необходимости… следовать плану.

Лицо ее смягчилось:

— Мы должны следовать плану. Да и в любом случае, я довольна пребыванием в больнице. Как ни странно, там уютно и приятно. Мне нет дела до суеты и тревог внешнего мира. Но скажу еще одно: я ошибалась, рассматривая ребенка лишь как сына твоего брата. Мне следовало думать о нем с самого начала как о племяннике моего… моего дорогого опекуна.

Констанс сжала его руку.

Зазвенел звонок. Пендергаст встал, открыл дверь. За нею стоял хмурый, суровый д’Агоста.

— Винсент, спасибо! Все уже подготовлено?

Тот кивнул:

— Машина ожидает внизу. Я сообщил доктору Острому, что Констанс уже на пути назад. Бедняга чуть в обморок не упал от радости.