Алхимик (сборник) - Паоло Бачигалупи (2008)

– Мы маленькие люди, – сказал Стивен. – Здесь власть есть только у таких, как Белари. В других местах, в других частях света все иначе. Маленькие люди имеют значение. Но здесь, – он печально улыбнулся, – мы имеем власть только над своей жизнью.

Она начала понимать. Попробовала отпрянуть, однако Стивен крепко держал ее.

– Я не говорю, что ты этого хочешь, но однажды, возможно, у тебя появится такое желание. Возможно, ты решишь прекратить сотрудничество с Белари. Какими бы дарами она тебя ни осыпала. – Он мягко сжал ее руку. – Это будет быстро. И почти безболезненно. – И посмотрел ей в глаза со своей вечной мягкой, карей добротой.

Это был дар любви, пусть и непрошенный, и поскольку Лидия знала, что Стивен обрадуется, она кивнула и согласилась взять пузырек, чтобы спрятать его в своем убежище, на всякий случай. Она не догадывалась, что он уже выбрал свою смерть, что он нападет на Белари с ножом и почти преуспеет.

Никто не взглянул на девочек-флейт, которые появились на центральной сцене. Обычные диковинки, бледные ангелы, сплетенные в тесном объятии. Лидия прижалась губами к горлу сестры, чувствуя быстрый пульс под белой, белой кожей. Она ощущала пульсацию языком, пока искала крошечное отверстие в теле сестры. Ощущала влажное прикосновение языка Нии к собственному горлу, он вжимался в ее плоть, словно маленькая мышка в поисках убежища.

Лидия не шевелилась, ожидая, пока на них обратят внимание, спокойная, сосредоточенная на выступлении. Она почувствовала вдох Нии, почувствовала, как расширяются легкие в хрупкой грудной клетке. Лидия тоже вдохнула. Они начали играть, пробегая по открытым ладам плоти, сначала ноты Лидии, затем ноты Нии. Чистый звук, перемежавшийся вдохами, сочился из их тел.

Грустная мелодия стихла. Лидия переместила голову, вдохнула, повторила движение Нии, вновь прижавшей рот к плоти сестры. На этот раз Лидия целовала руку Нии, а та прижималась губами к изящной впадине между ключицами Лидии. Их тела выдыхали музыку, печальную, полую, как они сами. Ния выдыхала в Лидию, и воздух из ее легких скользил по костям Лидии, звеня чувствами, словно теплое дыхание одной сестры оживало в теле другой.

Гости умолкли. Тишина распространялась, словно круги от брошенного в тихий пруд камня, спеша от эпицентра, чтобы выплеснуться на дальние края зала. Все глаза обратились к бледным девочкам на сцене. Лидия почти физически ощущала на себе взгляды, голодные, полные желания. Ее руки скользнули под сорочку сестры, притягивая Нию ближе. Ладони Нии коснулись бедер Лидии, закрывая отверстия в теле-флейте. При виде их нового объятия толпа жадно вздохнула: шепот их желаний стал музыкой.

Руки Лидии подобрали мелодию к сестре, ее язык вновь коснулся горла Нии, пальцы пробежали по выступам позвонков, дотрагиваясь до кларнета, нажимая клавиши. Она выдохнула теплое облачко в сестру и почувствовала ответное дыхание. Звук Нии был глухим и печальным, собственные тона Лидии, более звонкие и высокие, контрастировали с ним, неторопливо рассказывая историю запретного прикосновения.

Они стояли обнявшись. Музыка их тел струилась, ноты соблазнительно переплетались, руки ласкали друг друга, извлекая причудливую волну звука. Неожиданно Ния сорвала с Лидии сорочку, пальцы Лидии сделали то же самое с сорочкой Нии. Теперь они были обнажены, бледные эльфийские создания музыки. Гости выдохнули, не приглушенные одеждой ноты зазвучали звонче. На телах девочек сияли музыкальные трансплантаты: кобальтовые отверстия в позвоночниках, сверкающие клапаны и клавиши из меди и слоновой кости испещряли тела-флейты, вмещавшие сотни всевозможных инструментов.

Губы Нии поднялись по руке Лидии. Из той хлынули ноты, яркие, словно брызги воды на солнце. Поры Нии источали песнь желания и греха. Объятие стало яростным, превратилось в танец страсти. Зрители подались ближе, возбужденные зрелищем, в котором обнаженная юность сплелась с музыкой.