Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

Когда война кончилась и Франческо воротился с двоюродным братом в Парму, он первым делом закончил несколько картин, которые он из-за отъезда оставил незавершенными и которые находятся у разных лиц, а затем написал на дереве маслом Богоматерь с младенцем на руках со св. Иеронимом с одной стороны и блаженным Бернардином из Фельтро – с другой, а рядом в лице одного из названных он изобразил заказчика образа так отменно, что не хватает ему только дыхания. И все работы эти он выполнил, когда ему не было еще и девятнадцати лет. После этого, когда начал он зарабатывать порядочно, когда он услышал, как восхваляли творения добрых мастеров и в особенности Рафаэля и Микеланджело, его охватило желание увидеть Рим, и он высказал это желание и свои намерения своим престарелым дядям, которые остались этим довольны, так как признали подобное желание похвальным, но посоветовали ему взять с собой кое-что из своих работ, которые могли бы ему открыть доступ к тамошним синьорам и художникам его профессии. Совет этот Франческо понравился, и он написал три картины – две малые и одну довольно большую, на которой изобразил Богоматерь с младенцем на руках, которая благосклонно принимает от ангела некие плоды, а также старца с волосатыми руками, и было выполнено это искусно и толково, с прекрасным колоритом.

Помимо этого, дабы углубиться в тонкости искусства, начал он однажды писать самого себя, глядясь в зеркало, состоящее из двух полушарий, какие бывают у цирюльников. Занимаясь этим, он обратил внимание на несообразности, которые образуются из-за круглости зеркала на закруглениях: как изгибаются балки потолка, как странно сокращаются двери и целые здания, и захотелось по собственной причуде ему все это воспроизвести. И потому, заказав точеный деревянный шар и расколов его пополам, он на одном из полушарий, равном по величине зеркалу, с большим искусством начал воспроизводить все, что видел в зеркале, и в особенности самого себя так близко к натуре, что и оценить это и поверить этому было бы невозможно, а так как все предметы, приближающиеся к зеркалу, увеличиваются, а удаляющиеся уменьшаются, он изобразил рисующую руку несколько более крупной, как видно в зеркале, и настолько хорошо, что она казалась совсем настоящей. А так как Франческо был очень красив и лицо его, и наружность были очень изящными, скорее ангельскими, чем человеческими, то и изображение его в этом шаре казалось божественным, и так счастливо удалась ему вся эта работа, что написанное не отличалось от действительного, так как блеск стекла, все подробности отражений, свет и тени были столь подлинными и верными, что большего от человеческих способностей ожидать было невозможно.

Закончив эти работы, признанные редкостными не только его стариками, но изумительными и чудесными многими другими, знавшими толк в искусстве, он уложил картины и портрет и в сопровождении одного из дядей отправился в Рим. Там увидел картины датарий, оценил их по достоинству, и юноша с дядей тотчас же были представлены папе Клименту, который, увидев работы и столь юного Франческо, был поражен, а вслед за ним и весь двор. И его святейшество тут же, оказав ему много милостей, заявил, что желает передать Франческо роспись Папской залы, все своды которой в свое время отделал лепниной и живописью Джованни из Удине.