Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

После того как Франческо, как было рассказано, столько лет провел вне родины и приобрел в искусстве большой опыт, не нажив, однако, никаких богатств, кроме разве только друзей, он воротился наконец в Парму, к удовлетворению многочисленных друзей и родных. Приехав туда, он тотчас же получил заказ расписать фреской в церкви Санта Мариа делла Стекката довольно обширный свод; но так как перед сводом проходила закруглявшаяся по своду плоская арка, как лицевая его сторона, он сначала принялся за нее, как за более легкую работу, и написал там шесть отменно прекрасных фигур – две красками и четыре светотенью, а между ними проходят весьма красивые украшения с рельефными розетками посредине, которые он по собственной прихоти сам делал с величайшей тщательностью из меди. В то же время для кавалера Баярдо, пармского дворянина и своего ближайшего друга, он написал картину с Купидоном, мастерящим лук; у ног его сидят два мальчика, один из которых схватил другого за руку и, смеясь, подстрекает, чтобы он дотронулся до Купидона пальцем, а тот не хочет его трогать и плачет от страха обжечься об любовное пламя. Эта картина, прекрасная по колориту, остроумная по замыслу и изящная по своей манере, служившая и служащая предметом подражания и изучения со стороны художников и любителей искусства, находится ныне в кабинете синьора Марк Антонио Кавалька, наследника кавалера Баярдо, вместе со многими собранными им разного рода прекраснейшими и тщательно отделанными собственноручными рисунками Франческо. Не менее хороши также и те, что находятся на многих листах в нашей Книге и выполнены рукою того же Франческо, и в частности Усекновение глав св. Петра и св. Павла, которое, как уже говорилось, было выпущено им на листах, гравированных на меди и на дереве в бытность его в Болонье. Для церкви сервитов Санта Мариа он написал на дереве Богоматерь со спящим младенцем, а сбоку несколько ангелов, один из которых держит в руке хрустальный сосуд, в котором сияет крест, созерцаемый Богоматерью. Работа эта не вполне его удовлетворяла и потому осталась незавершенной; тем не менее вещь эта, написанная в его манере, полной красоты и изящества, весьма достойна похвалы.

Между тем Франческо начал пренебрегать работой в Стеккате или, во всяком случае, работал там так вяло, что становилось ясно, что дело идет плохо. А происходило это потому, что начал он заниматься алхимией и забросил совершенно живопись, рассчитывая, что если он заморозит ртуть, то скоро разбогатеет. И потому, забив себе голову этим, а не думами о прекрасных вымыслах и не мыслями о кистях или красках, он проводил весь день в хлопотах об угле, дровах, стеклянных колбах и тому подобной чепухе, на которую он в один день тратил больше, чем зарабатывал в капелле Стеккаты за неделю, а так как других доходов у него не было, а жить было нужно, он так постепенно и разорялся с этими своими горнами, а еще хуже было то, что члены сообщества Стеккаты, видя, что он совершенно забросил работу, а они, как полагается, случайно ему переплатили, возбудили против него тяжбу. Поэтому он счел за лучшее удалиться и удрал однажды ночью с несколькими своими друзьями в Казаль Маджоре, где, когда у него алхимия из головы немного выветрилась, он для церкви Сан Стефано написал на дереве Богоматерь в воздухе, внизу же св. Иоанна Крестителя и св. Стефана, а после этого написал (и это была последняя его живописная работа) картину с римлянкой Лукрецией, которая была творением божественным, одним из лучших когда-либо им написанных. Однако она как-то была украдена и где находится – неизвестно.

Его же работы и картина с несколькими нимфами, та, что ныне в доме мессера Никколо Буффалини в Читта ди Кастелло, а также колыбель с младенцами, выполненная для синьоры Анджолы де Росси из Пармы, супруги синьора Алессандро Вителли, и находится она равным образом в Читта ди Кастелло.