Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

Сангалло утолстил столбы названной церкви Св. Петра, с тем чтобы тяжесть свода прочно на них опиралась, а все отстоящие друг от друга участки фундаментов он заполнил прочным составом и настолько их укрепил, что, без сомнения, постройка эта больше не будет давать трещин или грозить обрушиться, как это было при Браманте, мастерство которого, если бы оно над поверхностью земли было таким же, каким оно пребывает в ее недрах, устрашило бы любого, самого неукротимого гения. Поэтому-то слава и имя этого чудесного художника всегда должны будут занимать подобающее им место.

Оказывается, что со времен древних римлян жители Терни и жители Нарни находились и продолжают находиться в непримиримой вражде друг с другом, так как подчас озеро Мармора, запрудившись, угрожает тому или другому населению. Поэтому когда нарнийцы собирались его спустить, тернийцы ни за что на это не хотели согласиться, и из-за этого между ними всегда были споры, независимо от того, правили ли в это время Римом первосвященники или он находился под властью императоров. Да и во времена Цицерона сам он был послан сенатом, чтобы уладить эти споры, но дело так и осталось нерешенным. И вот, когда по той же самой причине в 1546 году к папе Павлу III были направлены оттуда посланцы, он послал им Антонио, чтобы тот положил конец этой тяжбе. По его решению было постановлено спускать названное озеро с той стороны, где будет стена, и Антонио с величайшим трудом перекрыл озеро. Но тут случилось, что от жары, которая в то время свирепствовала, и от других невзгод Антонио, который был уже стар и немощен, схватил в Терни лихорадку и вскоре отдал Богу душу. Смерть его причинила величайшее горе его друзьям и родным, и от нее пострадало много построек, но больше всего дворец Фарнезе, поблизости от Кампо ди Фиоре.

В то время как Алессандро Фарнезе был еще кардиналом, папа Павел III довел названный дворец до отличнейшего состояния, а именно: на переднем фасаде он сделал часть первого ряда окон, внутри – одну из зал и начал одну из сторон двора. Однако постройка не была еще достаточно продвинута, чтобы можно было уже видеть ее завершенной; когда же он был избран первосвященником, Антонио изменил весь первоначальный проект, считая, что ему отныне предстоит сделать дворец уже не для кардинала, но для первосвященника. И вот, разрушив несколько соседних домов и старую лестницу, он заново ее перестроил, сделав ее более отлогой, увеличил двор во всех направлениях, а равным образом и весь дворец, расширив объем зал и умножив число комнат, которым он придал большее великолепие, снабдив их прекраснейшими резными потолками и многими другими украшениями. А так как он уже довел до конца передний фасад со вторым рядом окон, оставалось только положить большой карниз, кругом увенчивающий все здание в целом. Поскольку же папе, обладавшему величием духа и безупречным суждением, хотелось, чтобы карниз был красивее и богаче любого, когда-либо украшавшего другой дворец, он пожелал, чтобы, помимо того, что было сделано Антонио, из всех лучших архитекторов Рима каждый сделал свой проект, с тем чтобы, облюбовав лучший из них, он тем не менее поручил его осуществление тому же Антонио.