Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

В 1539 году он получил заказ от монахов Монте Оливето написать в монастыре Сан Микеле ин Боско, что за Болоньей, на торцовой стене большой трапезной три образа на дереве маслом с тремя историями длиной в четыре локтя каждая, кругом же фреской – фриз высотой в три локтя с двадцатью мелкофигурными историями из Апокалипсиса и со всеми монастырями названной конгрегации, написанными с натуры, с отделкой гротесками, а вокруг каждого окна – четырнадцать локтей гирлянд с плодами, изображенными с натуры. И он тотчас же написал Кристофано, чтобы тот отправился из Сан Джустино в Болонью вместе со своим земляком Баттистой Кунджи из Борго, который также семь лет работал у Вазари. Оба приехали в Болонью раньше Джорджо, который все еще был в Камальдоли, где, закончив трансепт, рисовал на картоне Снятие со креста, которое было им написано позднее и там же и поставлено на главном алтаре. Они же начали накладывать грунт и замешивать краски для названных трех образов еще до приезда Джорджо, который дал поручение еврею Даттеро, имевшему банк в Болонье и состоявшему в дружественных отношениях с мессером Оттавиано деи Медичи, снабжать Кристофано и Баттисту по их потребностям. А так как Даттеро этот был человеком весьма обходительным и любезным, он оказывал им тысячи услуг и любезностей, и так как они часто прогуливались с ним совсем запросто по Болонье, а у Кристофано было большое бельмо на одном глазу, у Баттисты же вылупленные глаза, их обоих также принимали за евреев, каким в действительности был только Даттеро. И вот как-то утром сапожник понес Кристофано по поручению названного еврея пару новой обуви. Дойдя до монастыря, он обратился к Кристофано, который стоял у ворот и смотрел, как подают милостыню: «Мессер, не скажете ли вы, где живут два художника-еврея, которые здесь работают?» «Какие евреи и почему евреи? – спросил Кристофано. – Чего тебе от них нужно?» «Я должен передать, – ответил тот, – эту обувь тому из них, которого зовут Кристофано». «Я человек добропорядочный и христианин не хуже, чем ты». «Будьте кем хотите, – возразил сапожник, – я говорю так потому, что все вас принимают и считают за евреев, а меня в этом убеждают и ваши нездешние повадки». «Замолчи, – сказал Кристофано, – ты сам увидишь, какие христианские наши работы».

Возвратившись, однако, к самой работе, Вазари приехал в Болонью, и не прошло и месяца, как он, рисуя, а Кристофано и Баттиста набрасывая красками, закончили наброски всех трех образов, к сугубой славе Кристофано, проявившего себя в этом с наилучшей стороны. Покончив с набросками образов, они принялись за фриз, который хоть и был целиком поручен одному Кристофано, но выполнен был им вместе с приехавшим из Камальдоли в Болонью двоюродным братом Вазари Стефано Вельтрони, набросавшим красками образ со Снятием со креста. И вдвоем они выполнили работу эту так отменно, что вышла она у них чудесно.