Последняя принцесса Индии - Мишель Моран (2015)

– Рани полагается на Кахини. Они очень близки. Кахини развлекает раджу, а развлечения – все, что имеет подлинную важность в Джханси. Ты сама все поймешь со временем.

Очень бы мне хотелось знать, что Джхалкари имеет в виду под «развлечениями». Я натянула на себя одну из курт, захваченных из дома, и улеглась на матрасе, который, судя по всему, набили птичьим пухом. Никогда прежде мне не доводилось лежать на чем-либо настолько мягком. Я смотрела на огонек последней, еще не задутой масляной лампы, которая отбрасывала танцующие тени на потолок. Я думала о том, что наша жизнь похожа на это самое пламя. Вот оно ясно освещает предмет, а через секунду он вновь погружается в тень, скрывающую его очертания. Еще пару дней назад я волновалась лишь о том, чтобы выдержать испытание и обеспечить Ануджу приданым. Сейчас я лежу на новой для меня кровати и, охваченная новыми тревогами, прислушиваюсь к незнакомым мне звукам. Что будет, если я не смогу произвести впечатление на рани? Что, если я не понравлюсь радже? Что, если новые ангаркхи окажутся настолько дорогими, что я не смогу скопить денег на приданое Ануджи? Я не могу больше ждать. Сестра быстро растет. Мужчинам не нужна старая невеста.

Я должна была испытывать чудовищную физическую усталость, но мой разум, подобно волчку, без устали вертелся на одном месте. Я вытащила свой дневник, записала впечатления о минувшем дне и, закончив, прикрыла глаза. Я слышала равномерное дыхание других женщин и старалась сосредоточить все свое внимание на этом звуке, но никак не могла заснуть… Дверь дургаваса скрипнула, приоткрылась, и в проеме появилась стройная, грациозная фигура Кахини. Я слышала тихое позвякивание ее серебряных ножных браслетов. Девушка пересекла погруженную в сумрак комнату и остановилась возле кровати, стоящей напротив моей. Очевидно, Кахини пользуется большим доверием рани, если госпожа позволяет ей после «развлечений» с раджей возвращаться так поздно в дургавас. Девушка сунула свои джути под кровать и задула огонек в лампе. Потом комната погрузилась во тьму и тишину. Я единственная, по-видимому, здесь не спала.

Глава 7

Утром, одеваясь, я наблюдала за тем, как женщины вытаскивают из-под кровати коричневые заплечные мешки. Рядом со мной Джхалкари в полном молчании осматривала содержимое своего мешка. У всех дургаваси было одинаковое оружие: кожаные колчаны, полные стрел, луки из полированного тиса, усыпанные драгоценными камнями сабли, пистолеты с рукоятками из серебра и дорогие двуручные кинжалы, которые у нас называют катарами.

Мне пока еще не выдали этого оружия. Я с завистью смотрела, как женщины затыкают пистолеты и кинжалы за пояса, которыми были стянуты их ангаркхи. Сабли, колчаны и луки они носили в мешках, закинутых за плечи. Никто ничего мне не говорил. Каждая дургаваси действовала весьма сосредоточенно, сохраняя полное молчание.

После завтрака, состоящего из дынь и чая, я последовала за женщинами наружу, и мы спустились со склона холма к майдану. Когда мы добрались до поля, на которое Кахини водила меня вчера, Сундари приказала мне следовать за ней в длинное узкое строение, расположенное неподалеку. Там пахло сухим сеном и землей. Сундари не сказала мне и слова, пока мы не дошли до самого конца конюшен. Там она указала мне рукой на вороного жеребца с такой ярко выраженной мастью, что могло показаться, будто бы его специально покрасили чернилами. Только белый бриллиант на лбу жеребца выделял его из утреннего полусумрака, царящего в конюшне. Его звали Шер, что в переводе с хинди значит «лев».

– Почему тебя так назвали? – спросила я полушепотом у коня, который внешне ничем не напоминал льва. – Дело не в окрасе и явно не в гриве…

Я протянула руку поверх низкой ограды, чтобы погладить коня. Я думала, что он отпрянет, но Шер оставался стоять неподвижно.

– Наверное, дело в твоей храбрости… Я права?