«Ишан».

Сын Шиваджи. Я вспомнила заботу, с которой мальчик, придя к нам в дом, лечил сломанное крыло маленькой бюльбюль. Он лишь на семь лет старше Ануджи. К тому же сестра будет жить с отцом по соседству.

«Замечательно, просто великолепно», – быстро написала я.

Я задумалась о том, кого бы папа подыскал для меня, если бы жизнь повернулась иначе и я имела бы шанс выйти замуж. Отец потянулся и погладил меня по ноге.

Он написал: «Sab kuch bhagwan ke haath mein», что в переводе с хинди значит: «Все в Божьих руках».

Отец переговорил с Шиваджи. Они решили, что следует позвать брамина, дабы тот проверил соответствие джанам кундли будущих жениха и невесты. Я уже писала о тех трудностях, которые возникают у мангликов. К счастью, ни моя сестра, ни Ишан не имели никакого отношения к этим бедолагам. Брамин пришел к выводу, что их джанам кундли подходят.

Когда брамин ушел, Ануджа отыскала меня на кухне. Я как раз ставила емкости, наполненные водой, под ножки невысокого столика, на котором лежали овощи. Так насекомые не смогут добраться до овощей.

– Это правда? – спросила она. – Я выхожу замуж за Ишана?

– Да. В следующем году. Думаю, тебе не стоит говорить, как вам повезло, что у вас подходящие джанам кундли.

Ануджа «любила» поволноваться. Минуло несколько дней, прежде чем она свыклась с мыслью о том, что помолвлена. Затем она, как и большинство девятилетних девочек, совершенно выбросила все свои тревоги из головы. Когда Ануджа не помогала бабке на кухне, она играла со своими куклами. Постепенно тревоги сестры по поводу предстоящего брака улеглись, а я начала страдать от безделья. Было холодно ходить на базар либо вместе с отцом относить заказчикам вырезанные им из дерева вещи, поэтому я часто сидела у жаровни и читала Руми.

Будь верен тем, кто существо твое хранит,

Не трать себя, общаясь с теми,

Кто безразличным холодом разит

Души твоей прекрасные порывы.

Не обольщайся видимостью форм,

Зри глубже, всматриваясь в корень,

Чтоб грудкой праха, брошенною прочь,

Не развалиться, не снискавши крылья.

Когда, надломленный судьбой,

Ты упадешь пред хладною могилой,

Уже бессмысленно пытаться стать иным,

Тем, кем ты мог, но стал листком унылым.

Коренья силы из земли берут,

Живительною силой набираясь.

Зачем любовь, коль скоро от нее

Ты, увядая, тихо умираешь?

Последние две строчки меня озадачили. «Зачем любовь, коль скоро от нее ты, увядая, тихо умираешь?» Неужели моя любовь такая?

* * *

Наконец прибыл придворный в сопровождении семнадцати солдат и увез меня обратно в Джханси.

Странное чувство, когда хочешь быть одновременно в двух разных местах. Я уподобилась мореплавателю, который тоскует по земле в море и по морю – на земле. Мне было грустно, когда я целовала на прощание Ануджу и папу, но в то же время понимала: долг снова зовет меня на службу рани. А еще я соскучилась по моим дургаваси-приятельницам.

Я забралась на Шера, которому пришлось четыре недели простоять на конюшне у Шиваджи. Сестра протянула мне небольшую коробочку со сластями.

– Я приготовила ладду, – сказала она, – твою любимую.

– Спасибо, Ану, – поблагодарила я, прекрасно осознавая, что в следующий раз увижу сестру только на свадьбе. – Будь добра к пита-джи и слушайся дади-джи. Помнишь, что я тебе говорила?

Она кивнула.

– Я скоро приеду, – пообещала я.

Глава 14