Хозяин собаки - Брюс Кэмерон (2015)

– Сайлекс, – шепнула она, облизав пересохшие губы. Хрип, вырвавшийся из горла, не дал ей договорить. Ее глаза закатились, спина изогнулась дугой, а рука судорожно вцепилась в руку Сайлекса. Как будто чьи-то хищные челюсти терзали Фиа изнутри, не давая ей вздохнуть.

– Нет, нет! – простонал Сайлекс, утирая слезы. – Любовь моя, не уходи, пожалуйста!

Взгляд Фиа прояснился.

– Сайлекс, – прошептала она, глядя мужу в глаза, – обещай мне.

– Пожалуйста, – лепетал Сайлекс, – не покидай меня.

– Послушай. – Силы на миг вернулись к ней, взгляд вновь обрел ясность. Сайлекс склонился над женой. – Пообещай, что женишься на Ови. Воспитайте Крэгга и Тока как своих детей. Если у вас родится девочка, назовите ее Фиа. Пообещай мне.

Сайлекс утратил дар речи, его сотрясали рыдания. Он яростно замотал головой.

– Сайлекс, – успела выдохнуть Фиа, прежде чем накатил новый приступ. Ее тело свело судорогой, язык вывалился изо рта. Сайлекс беспомощно смотрел, как она страдает.

– Сделайте что-нибудь! – заорал он на сбившихся в кучку женщин, но они в страхе отпрянули.

Рука Фиа обмякла и выпала из руки Сайлекса. Он звал и звал жену, однако она уже не искала его взгляда. Из-под полуприкрытых век ее глаза смотрели в пустоту.

Когда она замерла, у Сайлекса перехватило дыхание. В ушах стоял какой-то пронзительный звук, заглушавший все остальные.

Сайлекс оцепенело осознал, что это его собственный крик.

Год девятнадцатый

Спящая волчица очнулась от того, что Волчишка обнюхивала ее пересохшие соски. Волчишка тыкалась в них носом, но молока больше не просила. У волчицы отнялись и передние лапы, ее мучила тупая боль. Древний как мир инстинкт подсказывал ей, что она умирает. Да и зачем больше жить – для своего потомства она сделала все, что могла. Волчишка обеспокоенно заскулила: мать лежала здесь, с нею, но человека в пещере не было, а Волчишке сейчас недоставало именно его.

Волчица устало прикрыла глаза, зная, что человек позаботится о Волчишке. Услыхав знакомый шум – это человек спрыгнул на пол пещеры – и радостный щенячий визг, волчица неожиданно для себя испытала прилив радости. Ей вспомнилась погоня за оленями в компании братьев и сестер, и вернулось то ликующее чувство бытия, которое охватило ее тогда, радостное сознание того, что она – волк.

Человек опустил руку ей на загривок. На миг мысли волчицы спутались, показалось, будто это Спутник кладет голову ей на спину, ожидая часа, когда родятся волчата. Человек гладил ее, и ей чудилось, будто она вернулась в детство и мать вылизывает ее языком.

– Бедняжка. Ты была хорошей матерью, – бормотал человек. – Ты очень храбрая. Мы будем тосковать без тебя.

Человек склонился над ней, и волчица, уже почти не видя, встретилась с ним взглядом. Такая уж привычка у некоторых людей – заглядывать волку в глаза.

– Ты вступила в битву со львом, чтобы спасти волчат. Моя мать тоже… – Голос человека дрогнул, и Волчишка ткнулась носом в его руку. – Моя мать тоже жертвует собой ради меня. Благодаря ей мы не умерли с голоду. Она все лето приносила мне еду, приходя сюда на свой страх и риск. Она кормила меня, а я – вас. Ведь мы с вами семья. Я позабочусь о Волчишке. Не знаю, что будет с нами зимой, но если я выживу, то выживет и она. Может, когда она вырастет, я пожалею, что не убил ее. И все-таки мне кажется, мы поладим… Видишь ли, мы с тобой очень похожи. – Человек погладил ее по голове, и волчица зажмурилась. – Оба калеки. Посмотри на мою ногу. Я таким родился. Если бы не мать, я бы давно умер.

Волчица, различая в его голосе сильные чувства, погрузилась в дремоту. Никогда еще ей не было так спокойно. Боль прошла. Захотелось лизнуть человека в руку, но язык не слушался. Ей снилось, будто ее стая – человек и Волчишка – бежит рядом с ней, предвкушая удачную охоту.