Протекционизм и коммунизм - Фредерик Бастиа (2011)

При всем при том столь существенная разница в положении обеих стран ведет, согласно вашим же цифрам, всего-навсего к превышению на три франка в расчете на каждого гражданина Союза. Да и реально ли оно, это превышение? Нет, если опять-таки исходить из ваших данных. Вас это должно удивить, так как вы определили вклад каждого американца в 36 фр., а каждого француза в 33 фр. 36 = 33 + 3. Безупречная арифметика! Да, но в политической экономии 33 часто стоят дороже, чем 36. Судите сами. Применительно к рабочей силе и товарам деньги имеют в Соединенных Штатах меньшую ценность, чем во Франции. Ведь вы сами определяете цену рабочего дня в 4 фр. 50 с. в Соединенных Штатах и в 1 фр. 50 с. во Франции. Отсюда следует, как я полагаю, что американец платит 36 фр., проработав восемь дней, а французу для уплаты 33 фр. надо трудиться двадцать два дня. Правда, вы утверждаете, что в Соединенных Штатах дневной труд сельского работника выкупается за 3 фр. и что, следовательно, цена рабочего дня должна быть там определена в 3 фр. На это у меня есть два ответа. Во Франции один день труда сельского работника выкупается за 1 фр. (у нас, видите ли, тоже есть сельские поденщики, о которых вы ничего не говорите). Далее, если рабочий день в Соединенных Штатах стоит лишь 3 фр., то американцы не будут платить 36 фр., и чтобы дотянуть до цифры 4 фр. 50 с., вы привлекаете все на свете рабочие дни и включаете сюда самый разный труд граждан – полицейских, сельских жителей, работающих на стороне, корпус присяжных заседателей и т. п.

И это не единственная ваша хитрость в ваших усилиях по поднятию до 36 фр. ежегодного вклада каждого американца.

Вы приписываете правительству Соединенных Штатов расходы, которых оно не делает. Чтобы оправдать столь странное суждение, вы заявляете, что эти расходы все равно ложатся на граждан. Но о чем речь? О том ли, чтобы выяснить, какие расходы делают граждане добровольно, а какие представляют собой собственно расходы правительства?

Всякое правительство создается для исполнения определенных функций. Когда оно занимается чем-то другим, оно обращается к кошельку граждан и тем самым уменьшает их доход, которым в принципе они должны распоряжаться свободно во всей его полноте. Правительство становится одновременно и вором, и угнетателем.

Народ, обладающий достаточной мудростью, чтобы заставить свое правительство ограничить свою деятельность обеспечением безопасности каждому и платящее ему лишь строго необходимое именно для этого, потребляет и использует все остальные свои доходы, руководствуясь собственными способностями, нуждами и вкусами.

Но народ, у которого правительство вмешивается во все на свете, не тратит ничего сам и для себя, а тратит посредством властей и для властей. И если французская публика думает так же, как и вы, сударь, если ей безразлично, проходит ли ее богатство через руки чиновников, то я не удивлюсь тому, что в один прекрасный день мы все будем иметь жилище, пищу и одежду за счет государства. Но все это будет делаться за наш счет, а, по вашему мнению, не имеет особого значения, будем ли мы получать эти тощие блага за счет налогов или же посредством прямой покупки. Наши министры поддерживают такое мнение, и это убеждает меня в том, что скоро мы будем одеваться по фасону, придуманному ими, и получать священников, адвокатов, профессоров, медиков, лошадей и табак по их усмотрению.

Имею честь и проч.

Фредерик Бастиа.

– Прим. ред.

7 См. в томе IV статью «Закон», с. 342, а также пассаж на с. 381–386 [Бастиа Ф. Закон // Бастиа Ф. Грабеж по закону. Челябинск, Социум, 2006. С. 1–2, 63–73]. – Прим. ред.

8 В рукописях автора мы находим следующий текст, который имеет отношение к только что сказанному, но не был включен в статью:

– Почему наши финансы находятся в таком беспорядке?