В этот момент исследователь почувствовал, как слезы подступили к его глазам. В онемевших от холода пальцах он держал не просто цветок. Неожиданно он коснулся чего-то еще более легкого и нежного, представлявшего совершенно иной мир.

Тунберг сунул табличку обратно в горшок, взял его с собой и вышел из оранжереи. В последний раз он остановился, чтобы взглянуть на сад — на это море погибших стеблей и начинаний.

Глава 55

21 ноября 1805 года, Канада

— Из-за паводков и небрежного отношения сад Линнея был безвозвратно разрушен, лишь немногие виды растений можно было спасти. Тунберг убедил короля, что он предоставит свой личный сад тому на замену. Ботаник намеревался возродить там сад Линнея как наследие лучшего ботаника, который когда-либо жил на земле.

Одновременно в этом поступке было и почитание человека, которого Тунберг считал отцом.

Самое большое желание Тунберга заключалось не в том, чтобы утолить жажду приключений или следовать своему предназначению. Он стремился к тому, чтобы получить признание человека, который удивлял его больше, чем все другие. Именно Линней отправил Тунберга в Париж, чтобы тот выучился на врача. Именно он послал Тунберга на мыс Доброй Надежды, чтобы тот сошел там за голландца и смог отплыть в Японию. Линней стоял за всеми значительными открытиями в жизни Тунберга. Когда Карл возвратился из своих странствий победителем, то не стремился купаться в лучах славы и вызвать уважение короля, а просто ждал теплых дружеских объятий, доброй улыбки, крепкого рукопожатия и привычной отеческой фразы: «Хорошая работа!»

Тунберг в конце концов решил, что его призванием будет продолжить работу, которую начал Линней, — взрастить сад заново: восстановить камень за камнем, цветок за цветком, стебель за стеблем.

С тех пор он посвятил себя наследию Линнея. Королевства передавались по наследству из поколения в поколение, но так или иначе исчезали в сумраке истории. Однако наследие Тунберга и знания, которые тот добыл, изучая растения, останутся на все времена.

Молчание воцарилось в комнате, лишь ветер потрясал оконные стекла.

— Поможет ли вам это написать статью, Джек? — поинтересовался старик.

Все взглянули на Джека, который прекратил писать и лишь уныло смотрел в окно.

— Если будешь что-то писать, не забудешь про львов, да? — озабоченно спросил Роберт.

Джек криво ухмыльнулся и ответил младшему брату:

— Очевидно, львы — это единственное, о чем вообще стоит написать.

— Вот уж нет, Джек. Не так плоха эта история! — Джордж Грант подошел поближе, встал рядом с сыном и положил руку ему на плечо. — Знаешь, иногда нужно изложить историю, какой она есть на самом деле. Возможно, такой ее не все захотят услышать. Но подобное ведь не каждый день происходит, не так ли?

— Но что случилось с цветком, мистер Мэссон? Вы привезли его в Англию? Познакомились ли вы с королем? Рассказали ли ему про львов? И что вышло из затеи с вашим садом? — с любопытством спросил Роберт.

— Мир науки сдержал свое слово и назвал цветок в честь нашей королевы Шарлотты Мекленбург-Стрелицкой — Strelitzia reginae — в переводе это «королева Стрелиция» . И Бэнкс тоже сдержал свое слово. Я все получил, что мне причиталось, — ответил старик с горькой улыбкой.

Глава 56

Июнь 1773 года, Суссекс, Англия

Перистые коротконожки уже пожелтели, выгорели на немилосердном солнце, высохли под небом, которое не осчастливило землю ни единой каплей дождя. Но теперь клубящиеся тучи на горизонте угрожающе предвещали сильный ливень, который наконец остановит засуху.