Цветок для её величества - Райан Рюбен, Каролин Вермаль (2014)

— Нет, на самом деле, если бы не вы и Эулеус… — хотел было возразить Фрэнсис, но Тунберг энергичным жестом заставил его замолчать. Он указал на заросли, которые прикрывали пруд со стороны ущелья. Но Мэссон не слышал ничего подозрительного.

Когда он уже хотел вернуться обратно к цветку, Тунберг схватил его за рукав и подтащил к себе. На четвереньках они ползли по лесной подстилке и замирали от треска любой ветки. Наконец Мэссон услышал то, что так взволновало Тунберга. Там были люди. К тому же очень много людей.

Глава 35

Мэссон и Тунберг крались на звук голосов, ползли дальше сквозь чащу, пока не достигли отвесного утеса, который задержал их падение.

Ручей вытекал из пруда слева, переливаясь через глыбу песчаника, и впадал в следующий водоем, который виднелся между скал. Там, где вода впадала в бóльший пруд, на утесах остались водоросли и следы влаги.

Все еще скрытые зарослями, мужчины осматривали сторону, куда убегал ручей, который вытекал из пруда в расщелине под ними. Мелкий и узкий ручей петлял по поросшей травой равнине, а потом впадал в большой поток, протекавший вдоль подножия горы напротив, глубоко вгрызаясь в землю и скалы.

Вблизи озерца у подножия утеса, на самом краю расщелины, стояла деревня примерно в двенадцать хижин, похожих на пчелиные ульи. Они были повернуты к восходу и располагались почти на гребне хребта — достаточно высоко, чтобы их не подтапливала вода, но достаточно низко, чтобы защититься от ветра. Стены хижин были построены из вкопанных веток, обмазанных глиной и коровьим навозом, крыши же покрыты длинными стеблями травы. Дома выстроились полукругом, с противоположной стороны колючие кусты мимозы образовывали изгородь с единственными решетчатыми воротами. Внутри этой изгороди люди племени хоса охраняли пятнистых коров с удивительно изогнутыми рогами. Скот как раз прогоняли через ворота, чтобы коровы отправились пастись на луг.

Вниз по склону, ближе к воде, виднелись обширные сады, окруженные такими же колючими изгородями, какие защищали домашних животных. Там высаживали кукурузу, змеиные бобы, сахарный тростник, а также тыквы, арбузы и просо. Впрочем, ничего еще не поспело. Дети, охранявшие ворота в сад, болтали друг с другом и швыряли камни в птиц, которые пытались приземлиться на грядках.

Но больше всего Мэссону бросились в глаза цветы. Сотни и сотни экземпляров цветка для королевы росли на дне ущелья и на берегу реки. Десяток женщин, которые обычно работали на грядках, теперь собирали цветы вдоль ручья. Они осторожно выкапывали их и помещали в мокрые мешки, наполненные землей.

Тунберг подтолкнул Мэссона и указал на совершенно голый участок земли у места, где ручей впадал в реку примерно в трехстах метрах от них. Там был разбит небольшой лагерь, перед тремя фургонами стояло несколько двухместных палаток. В две повозки уже запрягли по четыре тягловых лошади.

Один фургон уже, очевидно, полностью загрузили решетчатыми ящиками, в которых были упакованы растения. Скорее всего, проводились последние приготовления для обратного путешествия в Кейптаун, потому что рабы Схеллинга крепили большие, наполненные свежей речной водой бочки.

Мэссон прищурил глаза от слепящих солнечных лучей и наклонился чуть дальше вперед, чтобы лучше рассмотреть лагерь. Он увидел, как Схеллинг, стоя под зонтиком от солнца, пыхтел трубкой и наблюдал за сбором цветов. Вокруг него собрались какие-то люди, среди них и вождь в леопардовой накидке и с ожерельем из розового жемчуга на шее, а также другие представители племени. Схеллинг поставил ногу на один из открытых ящиков, из которого достал обернутое в вощеную бумагу ружье. Он развернул оружие и показал его вождю, приложившись и делая вид, будто целится в одного из рабов, грузивших фургоны, что немало повеселило главу туземцев и его свиту.

— Что, ради всего святого, все это значит? — в ужасе прошептал Тунберг.