Медный всадник - Полина Саймонс (2001)

Когда они часа два спустя все же добрались до казарм, оказалось, что грузовик уезжает через несколько минут. Александр поднял Дашу в закрытый кузов, где на полу уже сидели шестеро солдат, молодая женщина с маленьким ребенком и мужчина, едва живой на вид. По мнению Татьяны, он выглядел куда хуже Даши, но, взглянув на сестру, она поняла, что та даже не может сидеть. Каждый раз, когда Александр сажал ее, Даша клонилась набок. Татьяна не смогла сама влезть в кузов: ни подпрыгнуть, ни подтянуться. Сидевшие в грузовике не обращали на нее внимания, даже Александр хлопотал над Дашей, пытаясь заставить ее открыть глаза. Кто-то крикнул:

– Пошел!

И грузовик стал медленно уплывать.

– Шура! – истерически вскрикнула Татьяна.

Александр перегнулся через борт и втащил ее за руки.

– Ты забыл про меня? – спросила она и тут же заметила, как Даша приоткрыла глаза, наблюдая за ними.

Брезентовый клапан закрылся, и стало очень темно. В этой темноте Татьяна на четвереньках подползла к Даше.

Никто не произнес ни слова. Они в молчании направлялись к Ладожскому озеру.

Александр сидел. Даша лежала на засыпанном опилками полу, пригнув голову к коленям. Татьяна подняла ноги сестры и скользнула под них, поближе к Александру. Теперь Даша почти лежала на них – головой на Александре, ногами на Татьяне. Александр прислонился к кабине, а Татьяна – к борту. Она подняла горсточку опилок и положила в рот. На вкус почти как хлеб. Она прожевала и взяла еще одну.

– Не ешь, Таня, – попросил Александр. Как он увидел в темноте? – Они грязные.

Время шло. Татьяна чувствовала на себе взгляд Александра. Они встретились глазами и застыли, пока отблеск света от проходящего грузовика не померк. Не обменявшись ни словом, не коснувшись друг друга, они сидели на полу и жадно ловили последние тускнеющие лучи.

Минуты тянулись бесконечно.

– Не знаешь, который час? – тихо спросила Татьяна.

Александр чиркнул спичкой:

– Два ночи. Скоро будем на месте.

Татьяна ужасно хотела есть и ужасно мерзла. Хоть бы Даше стало лучше… хоть бы она встала…

И в то же время отъезд в Молотов казался таким бесповоротным.

Она ждала и ждала, пока по грузовику снова скользнет быстрый луч, чтобы еще раз поймать взгляд Александра. Когда глаза немного привыкли к темноте, она смогла различить его силуэт. Широкие плечи, ушанка, руки, обнимавшие Дашу…

Сама она сжала ноги сестры, сначала слабо, потом чуть сильнее. Даша пошевелилась и закашлялась. Татьяна облегченно закрыла глаза, но тут же открыла вновь. Нельзя расслабляться. Скоро их переправят через Ладогу. Разлучат с ним. Если протянуть руку, можно почти коснуться его.

– Таня…

– Что, Александр?

– Как называется та деревня, куда перебралась твоя бабушка?

– Лазарево.

Она потянулась к нему. Он потянулся к ней.

– Лазарево.

Скользнувший по грузовику свет.

Александр и Татьяна коснулись друг друга.

Снова тьма.

Александр заснул.

Даша заснула.

Похоже, дремали все, кроме Татьяны, которая не сводила глаз со спящего Александра.

«Может, я мертва?

Мертвецы не способны закрыть глаза.

Может, поэтому я не в состоянии уснуть?

Я мертва».

Но она не могла закрыть глаза.

Наблюдала за ним.

Он подложил ладони под голову Даши.

– Шура, почему ты не купил и себе мороженого?

– Не хотел.

– В таком случае почему ты так жадно смотришь на мое?

– И не думал.

– Нет? Хочешь попробовать?

– Так и быть.

Он нагнулся и лизнул сливочное крем-брюле.

– Вкусно?

– Очень, Танечка.

Грузовик наконец остановился. Александр вздрогнул и встрепенулся. Остальные тоже зашевелились. Женщина с ребенком встала первой и прошептала мужу:

– Леня, милый, вставай, нужно выходить, сейчас поедем дальше.

Александр высвободился, вскочил и подал руку Татьяне: