Пламенная роза Тюдоров - Бренди Пурди

Я скучаю по тому Роберту, которого когда-то полюбила. Иногда я мечтаю, проснувшись в один прекрасный день, разрезать этот портрет, чтобы оттуда вышел он – чисто выбритый юноша с черными буйными кудрями и волшебной, очаровательной улыбкой. Чтобы он заключил меня в объятия, усыпал мое лицо поцелуями и отнес меня снова на нашу лютиковую поляну, и мы занялись бы любовью среди прекрасных цветов. Но я знаю, что если осмелюсь раскроить это полотно кинжалом, то под ним окажется лишь хладный камень. Того Роберта, которого я так любила и который, как мне казалось, любил меня, больше нет – в его теле теперь живет незнакомец, холодный и властный гордец, который предпочел милой простоте деревенского лютика царственную красно-белую розу Тюдоров.

Я так хотела, чтобы он любил меня и гордился мной, но теперь понимаю, что наш брак был обречен с самого начала.

Знаю, мне не стоит этого делать, но я не могу перестать грезить о том, чтобы мои мечты стали реальностью. Да, мне довелось испытать любовь, о которой мечтает каждая девушка, хоть и не каждой удается ее найти. Правда, я не смогла ее удержать. Я даже не знаю точно, когда именно нашему чувству пришел конец – оно просто ускользнуло от меня. Я так старалась воскресить нашу любовь, из последних сил хваталась за ее фалды, гналась за ней, стаптывая каблуки, но тот Роберт, которого я любила, и та жизнь, что у нас была, попросту выскользнули из рукавов и оставили мне лишь пустой камзол на память, из-за которого я весь остаток своей одинокой жизни провела, пытаясь скрыться, сбежать от правды, – а заключалась она в том, что наше чувство ушло навсегда и бесполезно пытаться вернуть его.

Портрет Роберта привел меня в уныние, и, отвернувшись от него, я уютно устроилась на кровати, чтобы сделать еще один глоток снадобья из бутылочки, после чего снова аккуратно поставила ее на столик подле себя. Иногда мне хочется снять этот портрет и перевесить его куда-нибудь, убрать с глаз долой. Временами я даже представляю, как сжигаю его или рву в клочья. И лишь понимая, что слуги непременно начнут судачить о моем поступке и слухи эти наверняка дойдут до самого Лондона, за чем сразу последует письмо от разъяренного Роберта, я держу язык за зубами и не отдаю приказа уничтожить это напоминание о нашей погибшей любви.

Я не могу больше выносить этого его испепеляющего тяжелого взгляда, полного ненависти, он как будто желает мне скорой смерти. Человек с портрета, несомненно, прямо сейчас выбирает подходящий момент для того, чтобы подослать ко мне убийцу. Он не станет скупиться на яды, не постыдится убедить лекаря подменить мои целебные снадобья смертельной отравой. На этом портрете я вижу человека, который любит только себя, и даже женщина, чей образ заключен в медальоне, висящем у его сердца, – лишь средство достижения заветной цели.

Иногда я задумываюсь над тем, удалось ли Роберту вскружить голову ей, королеве Англии. Чувствует ли она себя рядом с ним слабой, хрупкой женщиной, сделанной из воска, что тает под горячим солнцем его пылкого взгляда, обжигающих губ и страстных умелых рук, которые отлично знают, где у женщины самые нежные и чувствительные места и как их нужно коснуться? Я оказалась слепой дурочкой, я доверилась ему, отдала ему сердце, тело и душу, все, что у меня было, я вышла за него замуж. Сделает ли ради него то же самое Елизавета Тюдор? Наверняка мои невзгоды бросают тень на них обоих и вызывают беспочвенные подозрения у многих. А что, если между Робертом и королевой – самая настоящая, истинная любовь? А я – всего лишь его ошибка молодости, которую исправит только моя кончина… Быть может, после моей смерти их любовь позволит всем забыть о юношеской оплошности, закончившейся нашим браком?