Остров Итонго - Стефан Грабинский

К числу ревностных участников домашних сеансов у доктора Бендзинского принадлежала, наряду с иными, пани Кристина Шлёнская, вдова инженера, очаровательная и соблазнительная, несмотря на свои сорок два года, женщина. Она относилась к редкому в наше время типу женщин с характером. После трагической смерти мужа, имевшей место более двадцати лет назад, она не вступила в повторный брак, хотя среди ее воздыхателей было несколько таких, что ей позавидовали бы многие девицы. Любовь к незабываемому Владеку не угасла за годы вдовьего одиночества, не была запятнана в так называемый опасный период и в момент знакомства с Гневошом переживала время красивой, хотя и грустной осени. Элегантная, погруженная в себя, в скромном черном платье, шла пани Кристина по жизни, заглядевшись в мираж минувшего счастья.

И к участию в сеансах склонило ее не простое любопытство или жажда сенсаций, а надежда, – неотчетливая, в которой она сама себе боялась признаться, – что ей удастся увидеть призрак своего любимого.

Узнав об исключительном успехе экспериментов Бендзинского и слыша заверения знакомых и родственников, которые видели тени своих дорогих усопших, она приняла решение о своем первом шаге на этом пути. С тех пор она была постоянным гостем Бендзинского и в течение трех лет не пропустила ни одного сеанса.

Но Гневошу тем не менее ни разу не удалось исполнить ее горячего желания. Ни разу среди толпы призраков не показалась тень покойного инженера Шлёнского. Неудача не остановила пани Кристину – «сопротивление того света» лишь усилило ее стремление преодолеть неумолимый барьер и ворваться в сферы потустороннего мира.

Какие чувства она тогда испытывала к Гневошу?

Скорее всего, она сама не до конца отдавала себе в этом отчет. Казалось, что она выходила за линию обыкновенной симпатии к медиуму, который должен был осуществить ее мечту. Она окружала его заботливой доброжелательностью с нотками порой эмоциональными, скорее материнскими. Из-за разницы в их возрасте это было проявлением естественным, не вызывающим подозрений.

Иначе дело обстояло с Гневошом. В первый год знакомства он не замечал ее вовсе. Она была ему безразлична, как и многие другие женщины, которые промелькнули во время сеансов через кабинет доктора. Не разбуженный еще в эротическом плане молодой человек относился к красивой, носящей траур женщине, с холодным, отстраненным уважением. Тогда их разделяла черная вуаль печали, которой пани Кристина заслонилась от мира и от людей.

Потом произошел эпизод с Рузей, и наступили его последствия. С тех пор Гневош стал чаще обращать внимание на женщин. Постепенно он сосредоточил его на вдове инженера Шлёнского. Может быть, это произошло из-за того, что интерес к ней имел характер тихого восхищения и, таким образом, укрывал чувственную природу, которой он так боялся. А может быть, его привлекло в ней что-то другое, что-то более глубокое – какое-то особое, таинственное сродство…

Как бы там ни было, но через несколько месяцев после вывоза дочери садовника из Варшавы прежние отношения между Кристиной и Янеком претерпели заметные изменения. Они сблизились, стали относиться друг к другу более фамильярно и с симпатией. Он не скрывал от нее своего скромного, стыдливого обожания, она окружала его материнской любовью и заботой. Через некоторое время Янек начал испытывать чувство злости при мысли, что Кристина видит в нем всего лишь инструмент, благодаря которому надеется вступить в контакт с мертвым мужем.

«Что за счастливый человек! – думал он, анализируя свое отношение к прекрасной вдове. – Что за наслаждение – вызывать любовное чувство у такой женщины!»