Первые леди Рима - Фрейзенбрук Аннелиз

В отличие от ее тетки Плотины, сохранившиеся свидетельства не дают доказательств какого-либо влияния Сабины на императора. Не существует каких-либо сведений о ее содействии каким-либо лицам или покровительстве при возведении общественных зданий, как у многих ее предшественниц, хотя одна надпись, обнаруженная на форуме Траяна, сообщает, что она ведала возведением какого-то здания для римских женщин; позже это здание было восстановлено одной из ее наследниц III века, Юлией Домной.[641]

Однако внимательное рассмотрение финансовых дел Сабины, по крайней мере, позволяет судить о ней как о более социально самостоятельной женщине, нежели можно было бы предположить, исходя из ее невзрачного литературного и художественного портрета. Как и ее сестра, она унаследовала большое состояние своей семьи. Помимо недвижимости в Риме, она продолжила традицию владения кирпичными заводами по всему городу, а также собрала вокруг себя большую свиту вольноотпущенников. Она, так же как Вибия Сабина, во времена своего брака пожертвовала огромную сумму 100 000 сестерциев в местный благотворительный фонд, или Alimentum, в Веллее.[642]

Большую часть времени императрица Сабина проводила в дороге, создавая образец, которому следовали женщины будущих администраций. Адриан провел более половины своего 21-летнего правления в поездках по провинциям, это было необходимо из-за все растущего политического беспокойства в империи. В первую долгую отлучку в 121 году он провел инспекцию своих войск на Рейне, а затем, в 122 году, поехал туда, где редко появлялся какой-либо римский император, — в тихую заводь, в Британию, взяв с собой Сабину. Там он начал строительство знаменитой стены своего имени, которая отметила северную границу империи среди торфяников и камней.

Ход этого визита в Британию был испорчен неприятным личным инцидентом, связанным с Сабиной, который привел к отставке двух высокопоставленных чиновников. Известно очень мало деталей этой истории, но они указывают на подозрительную неосторожность преторианского префекта Септиция Клара и Светония Транквилла — того самого Светония, чьи биографии двенадцати Цезарей дают нам так много информации об императорах династий Юлиев-Цезарей и Флавиев и который на этот раз служил личным секретарем Адриана. Оба, и Септиций и Светоний, были, по-видимому, уволены со своих постов на основании слишком раскованного поведения с женой императора. Только чувство уважения к своим обязательствам остановило Адриана от отправки Сабины в ссылку.[643]

Хотя первоисточник этого сообщения — в значительной степени вымышленная «История Августы», инцидент вызывал бурные дискуссии среди более близких к нам историков, которые воображали, будто Септиций и Светоний каким-то образом флиртовали с императрицей на каком-то шумном служебном приеме. По контрасту, другие современные эпохе комментарии о Сабине описывают ее в более скучных тонах, заявляя, что у нее было «кислое выражение лица» и «ужасная прическа», а также «сжатый в пуговицу рот» — на основании ее скульптурного изображения, хотя реально сохранившиеся портреты Сабины не сильно отличаются от прочих императорских супруг.[644] Стиль ее прически постепенно изменился: исчезли вычурные кудри и четкие ряды «ульев», так любимые дамами Флавиев и Траяна, вместо них она показана с густыми, тяжелыми волосами, зачесанными с середины назад и свернутыми в свободное гнездо сзади — в стиле, вдохновленном изображениями богинь из греческих мифов. II век был периодом, в который более чем когда-либо в Римской империи существовала великая тяга к греческой культуре, и стиль Сабины на более поздних портретах точно отражает эти вкусы.[645] Сам Адриан был известным страстным грекофилом — вплоть до бороды, которую он носил по контрасту с гладко выбритыми лицами предыдущих императоров.