Галаад - Мэрилин Робинсон (2004)

Жаль, я не могу положить ладонь ему на лоб и прогнать всякое чувство вины или сожаления, которое преувеличено, или находится не на своем месте, или не может быть отпущено в этом мире. Тогда я понял бы, с чем имею дело.

С теологической точки зрения, это совершенно неприемлемая картина. Она просто промелькнула у меня в голове. Мне жаль, что это произошло.

Поскольку сейчас я пытаюсь быть честным, то должен кое-что отметить. Резкость пропала из его голоса, когда он говорил с твоей матерью. Я бы сказал, он почти расслабился. Разговор звучал так, как будто он общался с другом. Да и она тоже.

Полагаю, я начал понимать, в чем именно для меня кроется милосердие в происходящем. Я усердно молился, какое-то время поспал и чувствую, что уже появляется какая-то ясность.

Я никогда не бывал в Сент-Луисе, о чем теперь глубоко сожалею.

Я просмотрел то, что написал, и понял, что порой уделял чрезмерное внимание собственным беспокойствам, хотя изначально намеревался поговорить с тобой. Я хотел оставить тебе честное завещание, представляющее меня в лучшем свете. Теперь мне кажется, что ты прочитаешь здесь только о старике, который сражается с трудностями понимания того, с чем он сражается.

Однако я, наверное, нашел способ выбраться из лабиринта этой скучной навязчивой идеи. Тут стоит попытать счастья. Итак, когда я сидел там, на веранде, вчера вечером и более или менее притворялся, что сплю, а твоя мама взяла меня за руку и обхватила ее ладонями, я испытал великое счастье. Я даже написал об этом – вспомни фразу о теплых руках – и обратил внимание, что она говорила обо мне намного лучше, чем я заслуживаю. Лишь вспомнив об этом, я осознал, что она говорила о своей спокойной жизни, о которой всегда мечтала, так, словно никогда не лишится ее, хотя с практической и материальной точки зрения она, конечно, понимала, что все изменится. Это тоже меня порадовало. Вспомнив их слова о том, как они заглядывали в окна, чтобы узнать о жизни других людей, я почувствовал, что нашел бы с ними общий язык. Я мог бы сказать, что это касается всех троих, ибо Господь свидетель, сколько лет я делал то же самое. Но в тот самый момент, когда она произнесла это именно таким голосом, мне показалось, как будто на все вопросы о жизни ответила она, раз и навсегда, и если это правда, то это чудесно. Эта мысль приносит мне успокоение.

Мне как-то приснилось, что мы с Боутоном ходили по реке, выглядывая что-то на отмели (в детстве мы искали головастиков), а мой дед выслеживал нас, прячась в деревьях, с присущей ему яростью, потом набирал полную шляпу воды и выплескивал ее, направляя на нас настоящее цунами. Капли вуалью повисали в воздухе, а потом обрушивались на нас. Потом он снова нахлобучивал шляпу и удалялся в заросли, а мы так и оставались стоять у переливающейся реки, изумляясь друг другу и сверкая, словно апостолы. Я говорю об этом потому, что мне кажется, такие внезапные трансформации и правда случаются в нашей жизни, причем случаются нежданно и независимо от нашего желания и подрывают наши надежды и чаяния. Я задумался над этим, размышляя о том дне, когда впервые увидел твою маму в этот благословенный праздник Троицы.

Сегодня утром меня посетило такое ощущение, как будто мою душу выманивают из тела, и это факт. Я никогда не рассказывал тебе, как мы договорились пожениться. И я многое узнал на собственном опыте, поверь мне. Это расширило мое понимание на-дежды – осознание того, что такая трансформация может произойти. И значительно подсластило образ смерти, возникший в моей голове, как бы странно это ни звучало.