Материнское воскресенье - Грэм Свифт (2016)

И разве имеет какое-то значение, если вы отмечаете свой день рождения в «неправильный» день? Если на самом деле вы родились не первого мая, а двадцать пятого апреля, но никогда об этом не знали? И неправильный день стал для вас правильным? В этом была великая правда жизни – ибо реальные факты и вымысел всегда смешиваются, взаимодействуют, подменяют друг друга. А если вы служите горничной, у вас в любом случае не так уж много свободного времени, чтобы отмечать свой день рождения – даже если о нем кто-то и знает. Горничным выходных по такому случаю не дают. И вообще быть горничной – это почти как быть сиротой: живешь в чьем-то чужом доме, а собственного дома, куда ты могла бы пойти, у тебя как не было, так и нет.

Выходной дают только в Материнское воскресенье. И тогда можно поехать домой, повидаться с родителями. Но у Джейн в этот день всегда возникало легкое чувство растерянности. Чем ей заняться? Что ей делать с собой в Материнское воскресенье? Вряд ли она могла бы, например, отправиться искать свою мать.

Хотя, если бы она не стала горничной, как бы она в таком случае поступила с собой, как бы распорядилась своей жизнью? И в ответ на этот вопрос она высказывала предположение – и ее морщинистое лицо вновь расцветало улыбкой, – что любой человек довольно-таки часто оказывается в подобном затруднительном положении, когда, растерявшись, совершенно не представляет, что ему с собой делать и как жить дальше.

«Мои годы в роли горничной» – так она впоследствии будет это называть. Или «моя юность в роли служанки». Но при этом она никогда не прибавит: «которая, впрочем, совсем недолго оставалась девственно чистой». Или иногда она говорила: «годы, проведенные мной в услужении». Теперь трудно даже представить себе такое время, когда полмира были «в услужении». Джейн родилась в 1901-м – по крайней мере, год-то в приюте, должно быть, определили правильно, – так что любой смог бы предсказать, что этой девочке прямо-таки на роду написано стать служанкой. А вот того, что она станет писательницей, никто бы предсказать не смог. Даже весьма доброжелательная комиссия в сиротском доме, которая, собственно, и постановила, что имя девочки – Джейн Фэйрчайлд, а родилась она первого мая. И уж в последнюю очередь, пожалуй, нечто подобное могла бы предсказать ее мать.

Когда во время различных интервью Джейн просили описать атмосферу, царившую в военные годы (имея в виду, разумеется, Первую мировую), она говорила, что это было так давно и, как ей представляется, в совершенно ином мире, что любые попытки что-то припомнить будут, по сути дела, почти равносильны… написанию очередного романа. Она и не помнит, действительно ли она тогда уже появилась на свет? Хотя, если честно, тут же добавляла она, всеобщего горя и бесчисленных утрат она, конечно же, не замечать не могла. Да и как можно было этого не заметить? Она, например, каждую неделю вытирала пыль в комнатах обоих «мальчиков», где все должно было оставаться «в точности как прежде». Входишь туда, говорила она, набрав в грудь побольше воздуха, и потом действуешь, уже не переводя дыхания.