– Вы понимаете, что говорите? – произнесла она. – Вы готовы вернуться в камеру? Вы этого хотите?

– Нет, ваше величество, я не этого хочу. Мне страшно думать о том, что меня пошлют обратно. Но лучше пусть будет так, чем я оставлю верную подругу, которая страдает из-за меня.

Эти вызывающие слова были произнесены тихим, дрожащим голосом. Замолчав, Ола закрыла глаза в ужасе от того, что могла накликать на себя. Поэтому она не увидела удовлетворенного взгляда, который королева бросила на герцога, и улыбки, что коснулась ее губ.

– Хорошо, – наконец произнесла королева Виктория. – Похоже, мне придется сдаться. Поговорим завтра после представления. Теперь оставьте меня. Я пошлю сэру Бертрану записку о вашей горничной. Джон сопроводит вас до гостиницы.

Ее величество позвонила в колокольчик, и в комнате появилась женщина.

– Леди Кэдуик присмотрит за вами, пока готовится карета, – сказала королева.

Дождавшись, когда Ола с леди Кэдуик ушли, королева обратилась к герцогу:

– Она в точности такая, как ты ее описывал, мой мальчик. Честная и преданная. По-моему, она и в самом деле была готова вернуться в камеру, только бы не предать подругу.

– Я уверен в этом, сударыня.

– Она будет тебе прекрасной женой.

Но герцог, покачав головой, сказал:

– Боюсь, это не получится. Теперь она ненавидит меня.

– Как? После всего, что ты для нее сделал, когда ввалился ко мне и отказался уходить, пока я тебя не выслушаю?

– Я был обязан поступить так, ведь сам столь неосторожно отдал ее в руки этому дураку Дансону. Я понятия не имел, что у него настолько богатое воображение. Но, боюсь, нам с Олой уже поздно думать о каких-то отношениях, сударыня. Мы такое наговорили друг другу… – Джон вздохнул. – Не знаю, что теперь будет.

– Все будет хорошо, если вы действительно любите друг друга, – сказала королева. – И такая любовь стоит того, чтобы за нее сражаться. Нет ничего более достойного. Помни об этом всегда.

Глава 7

После второй чашки крепкого чая Ола наконец почувствовала себя лучше и, прибегнув к помощи леди Кэдуик, привела в порядок волосы. Когда полчаса назад она покидала дворец, помятую одежду скрывал длинный бархатный плащ.

Ее ждала одна из королевских карет, большой герб на боку которой указывал на то, что едущий в ней человек находится под защитой ее величества. Герцог ждал рядом. Он подал ей руку, чтобы помочь, и она приняла ее, потому что чувствовала необычайную слабость. Но стоило девушке оказаться внутри, она отпустила руку Джона и забилась в дальний угол, как можно дальше от него.

Забравшись в карету вслед за Олой, герцог закрыл за собой дверцу, и экипаж покатился по территории дворца.

– Ола… – начал он, потянувшись к ней.

– Пожалуйста! – Она выставила руку, чтобы остановить его движение. – Я хочу сказать, что очень благодарна вам. Когда вы обещали попросить помощи у крестной, я и не думала…

– Что речь идет о королеве? Да, она всегда была добра ко мне.

– И вы, разумеется, замолвили за меня слово, – с трудом произнесла Ола. – Весьма любезно с вашей стороны.

– Прошу вас, нет нужды…

– Я… не хотела бы, чтоб вы полагали, будто… будто я неблагодарная… но…

Тут последние силы покинули девушку, она уронила голову на руки и горько зарыдала. Герцог, тут же подсев к ней, попытался ее обнять.

– Ола, милая… прошу вас… – вымолвил он.

– Нет! – встрепенулась она. – Я исполню пожелание ее величества, но… ничего больше…

– Я знаю, – грустно произнес он. – Вы считаете, что мне нельзя доверять…

– Вы обо мне думаете то же самое.

– Как полагаете, повез бы я вас к королеве, если бы не доверял вам?

– Вы знаете, что я не шпионка, но я не об этом.

– Да, конечно. Я понимаю, это тяжело, но, возможно, мы сумеем снова найти путь друг к другу?