Драгоценные дары - Даниэла Стил (2015)

– Завтра. Но сначала я должна научиться ходить на костылях.

Когда принесли завтрак, Вероника поделилась с Эйданом, потом велела ему отправляться к ней домой и устраиваться на новом месте. Кармина наверняка уже пришла, но на всякий случай Вероника отдала Эйдану свои ключи, и объяснила, где находится ее спальня. Немного погодя он ушел, чтобы привести себя в порядок после полета. Вероника позвонила Кармине, предупредила ее о приходе Эйдана, но объяснять, кто он такой, не стала.

Он позвонил ей из квартиры.

– Так, на этот раз я почти спокоен, но все-таки решил спросить: все эти Ренуары, Дега, все прелестные маленькие полотна, которыми увешаны сплошь все стены, – полагаю, это подлинники? И они принадлежали твоему деду?

– Да, – тихо подтвердила она, надеясь, что он не впадет в панику. – Ничего?

– Как бы не так! Это же кошмар, ты обязательно должна продать их! У тебя не квартира, а музей. Ты себе не представляешь, что со мной творится. И кстати, – строго продолжал он, – что это за чертов портрет у тебя в кухне?

Только тут она вспомнила о начатом портрете Николая, из-за которого ей и понадобилось в художественный салон за красками.

– Это заказ. Он предложил заплатить мне сто тысяч долларов.

– Соглашайся, – разрешил Эйдан, но его голос звучал недовольно. Он по-прежнему ревновал ее к Николаю.

– Я сторговалась с ним на пяти или десяти тысячах, – со смехом объяснила она, стыдясь того, что не сразу рассказала Эйдану о портрете.

– Сразу видно деловую жилку. Я бы разозлился на тебя за скрытность, но раз ты в больнице, на этот раз я тебя прощаю. Только больше так не делай.

– Не буду. Но опасаться его не стоит. Это же просто заказ.

– Очень надеюсь. Иначе придется его убить, – он шутил, но она слышала, как он встревожен – скорее злополучным портретом, чем ее коллекцией живописи. Дом в Париже отчасти подготовил Эйдана к встрече с коллекцией. – Кстати, твоя квартира в Париже мне больше нравится, – продолжал он, – она и уютнее, и веселее. А этот дом для меня слишком велик. Но картины изумительные.

Картины он осматривал под бдительным присмотром Кармины, опасающейся, что он попытается украсть какую-нибудь из них. Кармина понятия не имела, кто этот человек, но Вероника, похоже, доверяла ему, а то, что он отнес свою сумку к ней в спальню, говорило о многом.

– Я скоро приеду. Привезти тебе что-нибудь? – спросил он.

– Привези себя. Да, и еще мне понадобится одежда, чтобы доехать до дома: мои джинсы разрезали, когда я попала в больницу. Но об этом мы поговорим вечером.

– Я быстро, – пообещал он, и через полчаса уже входил в ее палату с букетом цветов и огромным воздушным шаром в виде плюшевого медвежонка, чтобы хоть немного повеселить ее. Шарик он купил в больничном киоске, в лапе у медвежонка красовался голубой флажок с надписью «Мальчик!», и Вероника весело рассмеялась, увидев его.

– Большое тебе спасибо. Как хорошо, что ты приехал, – снова повторила она. Вошедшая медсестра прервала их поцелуй и улыбнулась.

– Ну вот, сегодня вид у вас намного лучше, – заметила она, и Вероника просияла. – Как идут дела с костылями?

Вероника пока не возобновляла тренировки, но Эйдан и сестра уговорили ее попробовать еще раз. С загипсованным ноющим запястьем орудовать костылями было тяжело. Медсестра посоветовала ей взять домой кресло на колесах – передвигаться на нем было бы безопаснее.

– Я чувствую себя дряхлой старухой, – с досадой призналась Вероника, но тем не менее справлялась лучше, чем втайне опасался Эйдан. Его напугал слабый голос Вероники по телефону.