Драгоценные дары - Даниэла Стил (2015)

– Я просто черт знает что, – гордо выпалил он, и она засмеялась, не зная, правда ли это, но готовая поверить, что с ним порой бывает трудно. Он имел свое мнение по любому поводу и не стеснялся высказывать его даже в разговоре с малознакомыми людьми.

– Я никогда не был женат, у меня нет детей и я никогда не хотел их, – продолжал Эйдан. – Думаю, отец из меня получился бы хуже некуда. Я слишком независим, чтобы подавать хороший пример ребенку, и, пожалуй, теперь уже чересчур эгоистичен. Я жил с двумя женщинами. Одна возненавидела меня за то, что за пять лет я так и не женился на ней. С другой мы расстались друзьями. Вместе мы прожили восемь лет. Эти отношения прекратил я, потому что они мне наскучили – вернее, наскучили нам обоим. Мы перестали расти и развиваться, и я расстался с этой женщиной, опасаясь, что вскоре мы возненавидим друг друга. Строить отношения нелегко, а мы были слишком разными людьми. Для нее, адвоката из состоятельной и аристократической семьи, я был слишком богемной натурой, или, по крайней мере, так считали ее родные. Она вышла замуж за члена палаты лордов, и вся ее семья пришла в восторг. А я стал для нее чем-то вроде отклонения от истинного маршрута, – в голосе Эйдана проскользнула горечь, и Вероника уловила ее.

– Вы не любите аристократов? – смело спросила она. Обычно она избегала таких вопросов, но в этом случае на нее подействовала откровенность собеседника.

– У меня на них аллергия, – с жаром ответил он, – особенно на богатых. Я вырос в страшной нищете и привык верить в честность широких масс. В детстве я всегда завидовал богачам. Думал, что они счастливее нас, а потом узнал, что они так же несчастны, только умеют говорить вежливо и складно.

Вероника рассмеялась его словам, продолжая идти вперед.

– Не все богачи настолько плохи, хотя встречаются и такие, – признала она, думая о том, как испортила Берти погоня за деньгами, алчность и зависть ко всем и каждому.

– Но и бедняки далеко не все ангелы, – добавил он. – Разве что они реже лицемерят. Если вы им неприятны, это видно сразу – вас просто посылают ко всем чертям. Не выношу притворство и лицемерие. Родные Арабеллы сводили меня с ума – от них невозможно было добиться честности ни в чем. Уж лучше пусть бедняк плюнет мне в лицо, чем богач пожмет мне руку! Родители моего отца работали на угольной шахте на севере страны, семья моей матери жила чуть получше. Эти семьи ненавидели друг друга и на протяжении всего брака мои родители были несчастны. Как говорится, небо и земля. Такие браки редко бывают удачными. Это все равно что поженить рыбу и птицу.

У Эйдана на все имелся твердый взгляд. Вероника задумалась, что он сказал бы о ее семье, о Поле, который женился на ней ради денег и без зазрения совести жил за ее счет тридцать лет. Хвалиться тут нечем, но все-таки они неплохо прожили десять лет, в браке у нее родилось трое прекрасных детей, поэтому она считала, что эти годы не пропали впустую.

– Так вы в разводе? – вспомнил Эйдан, и она кивнула.

– Мы сохранили близкие отношения. Мой бывший муж умер две недели назад, его смерть опечалила всех нас. Но не все так просто… Он не был прекрасным мужем и отцом, и в то же время он был неплохим человеком.

Хоть изменял ей, лгал и тратил ее деньги. С тех пор как умер Пол, Вероника затруднялась сказать, какие чувства к нему испытывает, особенно после того, как выяснилось, что еще во время брака с ней у него появилась внебрачная дочь. Этот проступок Вероника считала слишком серьезным. Но Эйдану не стала рассказывать о нем.

– Должно быть, он умер еще совсем молодым, – заметил Эйдан. – От инфаркта или в аварии?

– Год назад с ним случился инсульт. И он был намного старше меня, к моменту смерти ему исполнилось восемьдесят. Дети до сих пор горюют. Понадобится время, чтобы пережить эту утрату.