Любовь и прочие неприятности - Киран Крамер (2015)

– Да, надеется оформить равноправное опекунство, хотя непонятно для чего: с тех пор как уехал в Вилмингтон, он практически не виделся с детьми – постоянно в разъездах. Лори же пытается отстоять свои права. Так что радуйся, пока не замужем, милочка: любовь порой причиняет много боли.

«Мне ли не знать!» – хотелось выкрикнуть Сисси, когда дама направилась к выходу, но она сдержалась и принялась штамповать карточки. Мысли о мужчине, похитившем ее сердце, не желали отпускать и когда работа была закончена.

Сисси теперь жила в своем доме, отремонтированном и перестроенном так, как ей хотелось. Веранда значительно просторнее, окна шире.

Потихоньку ей удалось выбраться из своей раковины, но до сих пор каждую ночь она долго не могла заснуть: думала о Буне. Каждый раз, когда кто-нибудь входил в библиотеку, она вскидывала голову в надежде увидеть на пороге его. И так в течение целого месяца.

Но Бун так ни разу и не зашел, зато нежданно-негаданно заявились ее родители, да не одни, а с незнакомцем примерно ее возраста, около тридцати лет. Одетый в стильный европейский костюм, при галстуке, он напоминал Джуда Лоу[15]. Пока Сисси и ее родители шумно обменивались приветствиями, он тихо стоял в стороне, не привлекая к себе внимания.

Когда страсти понемногу улеглись, их представили друг другу. Незнакомец оказался доктором Максвеллом Плимптоном, знаменитым британским поэтом, с которым ее родители познакомились в Кембридже.

– Я много о вас слышал, – сказал он Сисси, тепло пожимая руку.

Ух ты! Симпатяга, к тому же земляк мистера Дарси, в течение двух лет пытался попасть в Аппалачский университет, чтобы представить на литературном вечере свою поэзию.

Будь он свободен, Сисси могла бы рассчитывать на отношения…

И он оказался свободен!

К счастью, сегодня библиотека закрывалась в час. Дома за чаепитием, на скорую руку устроенным Наной, Сисси наслаждалась компанией Максвелла. Он был очень внимателен к ней, вел себя как настоящий джентльмен, о многом ее расспрашивал и даже смеялся над ее шутками, но сердце Сисси даже не дрогнуло. Ее любовью оставался Бун.

Когда чаепитие закончилось, за Наной и Максвеллом заехали ее друзья, чтобы вместе отправиться в театр. Сисси чувствовала себя неважно, чтобы садиться за руль, а Максвелл не мог водить машину с правым рулем.

– Побудь немного с родителями, – сказала заботливая Нана Сисси.

– Тебе понравился Макс? – спросила мать, когда они остались с дочерью на кухне вдвоем. – Знаю, еще слишком рано для подобных заявлений, но он признался, что ты его очаровала.

– Да, он мне нравится, – ответила Сисси, протирая столешницу, – но как мужчина меня не интересует.

Когда-то именно таким она видела свой идеал, но сейчас все изменилось.

Отец, заглянув полакомиться лепешками Наны, которые Сисси успела обернуть фольгой, добавил:

– Сама элегантность и изысканность, что, несомненно, очень важно.

И родители, обменявшись взглядами, дружно рассмеялись.

Сисси заметила, что жизнь в Англии сильно их изменила – раньше они никогда не общались друг с другом в подобной манере.

– Да, вы правы, – согласилась Сисси, – но я ничего не чувствую… особенного.

– Порой чувство приходит не сразу, – заметил отец. – Вы ведь только познакомились. Кстати, заметь, где вы встретились: не он ли тот самый незнакомец из далеких земель, который в один прекрасный день должен был зайти к тебе в библиотеку?

Сисси усмехнулась.

– Это вы все подстроили.

– Нет, – возразила мать. – Макс сам настоял, чтобы прямо из аэропорта мы поехали к тебе: сказал, что хочет увидеть тебя в привычной обстановке.

– Это, конечно, здорово, но все сложилось иначе. – Сисси помолчала, удивляясь собственной глупости. – Я уже влюбилась, окончательно и бесповоротно.

Ну вот она и признала это, набралась наконец-то храбрости поделиться хоть с кем-нибудь.