Фанатик - Джеймс Хедли Чейз (1968)

— Она утверждает, что у Форрестера имеется капсула с цианистым калием, — Уоррен недовольно поморщился. — При малейшей попытке схватить его, Форрестер ее раскусит. — Уоррен повернулся к Хертцу. — Он был вашим пациентом двадцать восемь месяцев. Как вы могли пропустить капсулу? Она наверняка была у него, когда его поместили в клинику.

Хертц пожал плечами.

— Это не удивительно. Вспомните, когда Герман Геринг решил покончить с собой, он принял яд, и никакая охрана не смогла ему помешать.

Уоррен подумал, затем кивнул.

— Да… согласен. Итак, доктор Форрестер покончит с собой при малейшей попытке нажима на него?

— Конечно, — без колебаний заявил Хертц. — Он может покончить с собой и без всяких на то оснований. Этот человек совершенно не дорожит собственной жизнью. Скажу больше, он может покончить с собой под влиянием случайного импульса.

Уоррен вновь принялся расхаживать по гостиной.

— Хорошо, доктор, — сказал он наконец. — Благодарю.

Поняв, что он может покинуть совещание, доктор поднялся из-за стола.

— Вы хотите, чтобы я остался здесь или же я могу вернуться в клинику?

— Вы можете возвратиться в клинику, доктор, — сказал Уоррен. — Уже поздно. Я думаю, вряд ли что случится до завтрашнего утра.

Когда Хертц ушел, Уоррен подошел к столу и уселся.

— Форрестер не сможет вновь скрыться? — спросил он Уильямса.

— На это у него нет ни единого шанса. Весь район, а в особенности дом, где он укрылся, под самой надежной охраной.

— Вы уверены?

— Да, сэр.

После некоторых размышлений Уоррен вновь обратился к Уильямсу:

— Я чувствовал бы себя более уверенным, если бы капитан Террел контролировал ситуацию на месте.

И Уильямс, и Террел поняли, что Уоррен хочет переговорить с Гамильтоном с глазу на глаз. Дело государственной важности, а Гамильтон — высокопоставленный офицер ЦРУ.

Они вышли. Оставшись вдвоем, Уоррен сказал:

— В настоящий момент Форрестер представляет для нашей страны исключительную ценность. Мы остро нуждаемся в его открытии. Он выставит нам какие-то требования, не знаю, какие именно, но мы пойдем на все, лишь бы он расшифровал формулу. Президент дал мне полную свободу действий. Ошибки нам не простят. Надеюсь, это вам понятно?

— Если Форрестер сделает попытку покинуть квартиру, как нам поступить в таком случае?

— Думаю, он никуда не уйдет.

Уоррен закурил. Его одолевала усталость. Утром — две встречи с президентом, потом сумасшедшая гонка в аэропорт, чтобы успеть на самолет в Парадиз-Сити. Ответственность, возложенная на него, давила тяжким грузом.

— У нас есть возможность позвонить Форрестеру?

— Разумеется, — Гамильтон открыл записную книжку. — Где-то у меня был его номер.

— Соедините меня с ним, — распорядился Уоррен, гася недокуренную сигарету.

Гамильтон велел телефонистке подключить их телефон к городской линии и набрал нужный номер. Уоррен взял телефонную трубку из его рук.

В трубке щелкнуло, и мужской голос сказал:

— Да.

— Доктор Форрестер? — Уоррен старался говорить спокойно.

— Да, я Форрестер.

— Это Марвин Уоррен. Как ваши дела, Пол?

Долгая пауза, затем Форрестер ответил:

— О… думаю… да. У меня все в порядке. Когда мы встретимся?

— Я только что прибыл из Вашингтона. Президент посылает вам привет. Он хочет знать…

— Когда мы встретимся? — голос Форрестера стал чужим и неприветливым.

— Я могу прийти прямо сейчас.

— Мисс Джакси сказала вам о моих условиях? Вы придете один. Это понятно?

— Да… конечно.

— Я жду вас, — Форрестер повесил трубку.

Уоррен поднялся, отодвинул стул.

— Он хочет встретиться со мной наедине.

Гамильтон озабоченно глянул на него.

— Он склонен к насилию, сэр. Это может быть опасно для вас…