Поющие револьверы - Макс Брэнд (1997)

Райннон очень осторожно поднялся на холм. В его сердце пела такая радость, что он едва сдерживался, чтобы не рассмеяться вслух, скользя от куста к кусту, низко пригибаясь, стараясь, чтобы его силуэт не мельк-нул на фоне неба. Этими трюками он давно владел в совершенстве, поскольку долго себя тренировал. А такие уроки усваиваются навсегда.

Подобравшись к вершине холма, он нашел подходящее для себя место в зарослях кустов и удобно расположился там, поджидая, когда раздастся топот копыт. Наконец он донесся издалека, хотя чуть позже, чем в предыдущую ночь. Из темноты вынес– лась скачущая лошадь, ее подковы громко звенели о камни.

Всадница натянула поводья перед Райнноном. Лошадь некоторое время нетерпеливо гарцевала на скалах, затем успокоилась, словно узнала место, и потянулась мордой к траве.

Всадница отпустила поводья и сложила руки на седле, как будто она бездумно смотрела перед собой. Наконец она вынула бинокль и поднесла его к глазам.

Значит, ночной бинокль!

Любопытство Райннона возросло стократно! Он подобрался чуть поближе. С этой точки ему удалось различить, что всадница смотрит в бинокль на далекий дом Ди, чьи окна верхнего этажа светились сквозь деревья.

Наблюдение продолжалось пять или десять минут, после чего девушка убрала бинокль и спешилась. Села на большой камень, все еще не отрывая взгляда от дома. На некоторое время воцарилась тишина, прерываемая лишь дыханием лошади, которое становилось все более и более спокойным, да позвякиванием удил, когда она щипала траву, довольно постукивая копытом.

Девушка вздохнула. В этот момент Райннон встал и мягко двинулся вперед. Лошадь тряхнула головой и громко всхрапнула.

– Добрый вечер, – весело приветствовал он незнакомку.

В ответ раздался дикий визг. Наблюдательница отпрыгнула от скалы и одним прыжком бросилась к лошади. Увидя возвышавшегося перед ней Райннона, она отпрянула к ее плечу и съежилась в смертном страхе.

– Успокойтесь, – как можно мягче произнес Райннон. – Я не причиню вам вреда.

Она, казалось, не понимала его. У нее вырвался испуганный, торопливый, неразборчивый поток слов. Он едва мог разобрать, что она говорит.

Однако она понимала и заявила, что его послали «они», что она не сделала ничего плохого и умоляла отпустить ее. Если он даст ей уехать, она никогда больше не вернется сюда. Они будут свободны от ее…

А потом слезы и прерывистые всхлипывания.

Райннон стоял над ней и посмеивался про себя.

Вот она, та тень, которая пролетала по полям, как ночная сова. Эта дрожавшая девушка была той, что прыгала через ограды в обманчивом свете сумерек!

Затем пришла щемящая жалость к ней. Он поглядел на нее с высоты своего прошлого, с высоты тысячи пережитых опасностей и заговорил:

– Кто такие «они», что послали меня, мэм?

– Вас послали Ди. О, я знаю, что вас послали они.

Она переборола плач, но голос ее все же дрожал.

– Но вы можете им сказать, что не нашли меня, что увидели, как я подъезжаю, но я заметила вас и повернула, – ведь они не узнают. Возьмите деньги. Здесь больше ста долларов – все, что у меня есть…

Он не протянул руки, чтобы взять их. Но она поймала ее и втиснула деньги в его расслабленную ладонь.

– Я пришлю вам еще! – пообещала незнакомка. – Честное слово, я…

– Послушайте, – решил объясниться Райннон, – я не из семьи Ди. Я ничего толком о них не знаю, кроме того, что их дом вон там. И мне не нужны ваши деньги!

– Вы не… вы… – начала она. А затем с глубоким вздохом облегчения воскликнула: – Слава Богу! Я думала, мне пришел конец!

Она обняла луку и привалилась к лошади, готовая упасть в обморок.

– Ну, ну, успокойтесь. Я тихий, миролюбивый человек, мне не нравится, когда девушек убивают. Допустим, вам понадобилась бы помощь, если бы вдруг возникли неприятности, может быть…

Он помолчал, не зная, что еще сказать ей. Райннон был рад, что с ним нет шерифа и он не слышит его слов.