Дети капитана Гранта, Вокруг света в восемьдесят дней - Верн Жюль

Все посмотрели туда, куда указывал капитан, – на фок-мачту. Там, футах в ста от палубы, на снастях брам-стеньги висел Роберт. Мэри в испуге вскрикнула.

– Не тревожьтесь, мисс! – сказал Джон Манглс. – Я ручаюсь за вашего брата. Клянусь, в недалеком будущем я представлю капитану Гранту лихого морехода, поскольку ни на секунду не сомневаюсь, что мы разыщем вашего отца.

– Я на это очень надеюсь! – произнесла девушка.

– Милая мисс Мэри, – улыбнулся лорд Гленарван, – все предвещает нам удачу: у нас лучшая команда и лучшее судно из всех возможных. Разве «Дункан» не приводит вас в восхищение?

– Конечно, сэр, – ответила Мэри Грант, – ведь я не только пассажир, но и в своем роде знаток.

– Вот как?!

– Еще ребенком я постоянно играла на кораблях отца. Если понадобится, я и сейчас смогла бы взять рифы или поставить парус.

– Что вы говорите, мисс! – изумленно воскликнул Джон Манглс.

– Значит, – заметил Гленарван, – в лице капитана Джона вы приобретете лучшего друга. Ведь профессию моряка он ставит выше любой другой.

– Так точно, сэр, – ответил капитан, – но, на мой взгляд, мисс Грант больше к лицу находиться в рубке, чем ставить брамсель.

– Бог мой, вы оба так гордитесь своей яхтой, – усмехнулась леди Элен, – что мне захотелось прогуляться по ней перед завтраком.

– Почему бы и нет, – ответил Гленарван. – Стоит только предупредить Олбинета.

Стюард «Дункана» явился по первому зову. Мистер Олбинет имел настолько внушительный вид, что мог бы служить метрдотелем где-нибудь во Франции. При этом свои обязанности он исполнял толково и усердно.

– Олбинет, мы отправляемся подышать свежим воздухом, – сообщил Гленарван, словно речь шла о прогулке в окрестностях замка. – Надеюсь, к нашему возвращению стол будет сервирован.

Олбинет с важностью поклонился.

Майор Макнабс остался на палубе, а остальные спустились в кубрик.

Оказавшись в одиночестве, майор по обыкновению погрузился в размышления. После нескольких минут созерцания пенистого следа за кормой он наконец повернулся и внезапно обнаружил рядом с собой на палубе неизвестного человека.

Перед ним стоял высокий, сухопарый мужчина лет сорока, походивший фигурой на длинный гвоздь с широкой шляпкой. Голова у него была круглая и крепкая, нос – длинный, рот – большой, подбородок выдавался вперед, а близорукий взгляд прятался за стеклами очков. Это было умное и веселое лицо, на котором ясно читалось, что незнакомый майору пассажир яхты хорошо относится к людям. На незнакомце были дорожное кепи, бархатные панталоны и куртка из той же ткани с бесчисленными карманами. Завершали наряд тяжелые желтые ботинки и кожаные гетры.

Сняв с плеча болтавшуюся на ремне подзорную трубу, загадочный господин раздвинул ее и направил в сторону горизонта. Минут через пять он опустил свой инструмент и оперся на него, как на трость, – но труба внезапно сложилась, и чудак, потеряв точку опоры, едва не растянулся на палубе.

Майор Макнабс и бровью не повел.

– Стюард! – громко крикнул господин.

Мистер Олбинет, поднявшись на ют, направился к незнакомцу.

– Где стюард этого судна? – осведомился незнакомец.

– Это я, сэр, но я не имею чести…

– Перед вами пассажир каюты номер шесть, – прервал его чудаковатый господин.

– Каюты номер шесть? – растерянно повторил Олбинет.

– Именно так. А как ваше имя?

– Олбинет.

– Отлично, друг мой, – провозгласил пассажир шестой каюты. – Я просил бы вас позаботиться о завтраке для меня. Вот уже тридцать шесть часов, как у меня во рту не было ни крошки. Собственно говоря, эти тридцать шесть часов я проспал, что простительно для человека, без остановки примчавшегося из Парижа в Глазго. Когда завтракают на борту этого судна?

– В девять, – машинально ответил Олбинет.

Незнакомец попытался взглянуть на часы, но обнаружил их только в девятом по счету кармане.