Под лапой. Исповедь кошатника - Том Кокс (2008)

Во-вторых, главной целью отца в его поиске идеального дома было найти спокойное, уединенное и обязательно деревенское на вид место. После трех лет жизни в Норфолке моя цель стала совершенно иной: найти место, где моим котам будет хорошо и безопасно.

Останавливаясь у очередного дома с табличкой «Продается», первым делом мы с Ди, оценив внешний вид строения, спрашивали друг друга: «Подойдет ли это нашим мурлыкам?» В самом деле, кошкам удобно далеко не везде. Прежде всего, отметаем квартиры, кроме тех, что на первом этаже и с садиком. Центр города, неподалеку от основных улиц – исключено, да и с проблемами «тихих» деревенских магистралей мы столкнулись чересчур близко. Дома у проселочных дорог уже лучше, но машины обычно проносятся по ним с большой скоростью – и довольно редко, так что безрассудные кошаки не понимали, что их надо бояться. Дом в Трауз подходил по многим параметрам, но в результате выматывающих сеансов «антипридурочных» советов я начал переживать, не закончатся ли прогулки Медведя по проселочной дороге к трассе тем, что однажды его собьет член Нориджской ассоциации любителей секса в парке, спешащий на важное собрание.

«Перевернутый дом» стал более чем удачным компромиссом. Расположенный на окраине торгового городка Ист-Мендлхем, с дороги он казался чем-то вроде недостроенного военного бункера – как будто в самый разгар работы строитель узнал, что война кончилась, и постарался переделать его в бунгало. Из-за этого покупатели в последний момент отказывались от осмотра, и пожилая пара не могла продать дом уже больше года. Они описывали его как бунгало с тремя кабинетами и всего одной спальней.

Однако любой человек хоть с каким-то воображением легко разглядит в этом доме потенциал, особенно если увидит два нижних этажа и окна от пола до потолка, из которых открывается вид на огромное озеро, граничащее с садом. Мы пробыли там всего десять минут, а Ди уже мысленно снесла четыре стены и вернула постройке 1962 года ее былое великолепие. «Перевернутый дом» вдавался в один из самых крутых холмов Норфолка, отчего первые два этажа выглядели укромными, словно пещера: трудно было поверить, что совсем неподалеку проходит трасса. А еще это означало, что если четверо бескрылых существ малого роста вдруг из любопытства захотят добраться до этой трассы, ничего у них не выйдет. Надо только следить, чтобы входная дверь была заперта, и тогда на пути к шоссе им придется либо забраться вверх по двенадцатиметровой стене или винтовой лестнице и перепрыгнуть через полутораметровый забор, либо пройти с полкилометра окольными путями. Тогда их отпугнут гогочущие мужчины из местного Клуба консерваторов, публика паба, где выступают никчемные трибьют-группы Дэвида Боуи, и стада гусей, которые не терпят глупцов. И даже если Ральф, Джанет, Медведь или Шипли все-таки доберутся до дороги, они не найдут там ничего интересного, кроме автосервиса и муниципального микрорайона, построенного в 1980-е, – ни в какое сравнение с разнообразием дикой природы озера и близлежащего склона.

Еще одним важным моментом стала близость воды. В Трауз я не успел насладиться всеми прелестями реки, но казалось, что рядом с ней жизнь течет легче и спокойнее. И хотя меня мучила совесть из-за того, что я выпущу четыре хищных рта в богатую птицами фауну, я радовался тому, что котам вода тоже по нраву. Я любил сидеть на балконе с Шипли или Джанетом и наблюдать, как быстро меняет свой характер река – в один момент кристально чистая, потом пенистая и подернутая пленкой, затем вдруг темноватая и даже мутная. Видимо, придется попрощаться с этой переменчивостью. Как и с зимородками, щуками и лебедями – вблизи озера у «Перевернутого дома» находятся три супермаркета, и пивных банок в воде наверняка не меньше, чем самих рыб.