Под лапой. Исповедь кошатника - Том Кокс (2008)

Как только я увидел, что ее лапы застряли в проволочной сетке на пристани, то подумал, что черепаха мертва – и не только из-за пережатия кровеносных сосудов. Однако когда я подошел поближе, она дернула лапой. К тому моменту я уже был в панике, и в голове крутились всякие безумные мысли вроде: «А вдруг панцирь отвалится, и она превратится в гигантского слизня?» В таких случаях я обычно обращался к Ди – она всегда была готова предложить разумное решение проблемы, – но недавно моя супруга получила права и теперь каталась где-то в свое удовольствие. Поэтому я решил действовать согласно запасному плану, который предполагал использование бумажных полотенец. Да, идея сомнительная, но именно на нее я привык полагаться при встрече с дикими животными за последние три года. Вдруг вспомнились агрессивные каймановые черепахи, их еще называют «кусающимися», и история, которую мне как-то рассказывал папа: в детстве одному его другу – по какой именно причине, я уже забыл – пришлось ампутировать ногу после того, как он погладил пресноводную черепаху. И даже это не оправдывало мой жалкий вид при последовавшей операции по освобождению черепашьей конечности.

Черепаха начала медленно моргать, как это обычно делают в научно-фантастических фильмах старые и мудрые рептилии внеземного происхождения за несколько секунд до смерти. Собравшись с мыслями, я побежал в дом, отмел идею с бумажными полотенцами и вместо этого схватил старые ножницы. Я аккуратно обрезал проволоку и освободил лапу черепахи, после чего та плюхнулась в воду. Через пару мгновений она появилась с другой стороны пристани и спокойно поплыла на середину озера. Я пошел домой и увидел, как Медведь, выскочив из-за пампасной травы, трусливо побежал к кошачьей дверце с таким видом, словно по пятам за ним гнался демон. Может, так он высказал свое мнение по поводу недавнего происшествия? Возможно. Или же он просто придерживался расписания своих ежедневных забегов.

* * *

С момента последнего переезда Медведь стал намного чаще бывать у нас на виду. В трех предыдущих домах он неизменно предпочитал спать в кладовках, коробках, укромных убежищах и самых тайных и мрачных уголках, о которых знал только он и сотни мокриц, однако теперь Медведь частенько сворачивался на второй ступеньке лестницы, ведущей на кухню «Перевернутого дома», или плетеной скамеечке для ног у книжных полок. Надо было видеть, как тщательно он устраивался на этих излюбленных местах: третья ступенька – уже не то, и горе мне, если я посмею передвинуть скамеечку немного влево, чтобы достать нужную книжку. Одним из главных лозунгов Медведя был «место, место, точное место».

Лишь два или три раза – вместо обычных двадцати-тридцати – он нагадил в коробки, и я решил, что это верный знак: Медведь одобряет новое жилище. Вокруг глаз у него еще оставались лысые участки, но вообще за последний год шерсть стала намного гуще, а страсть к путешествиям еще не завела его дальше соседского сада.

Проявления любви со стороны Медведя были все так же непостоянны, зато он позволил добавить в список одобренных ласк новое поглаживание, которое Ди назвала «перчаточной куклой». Медведь перекатывался на бок, разрешая мне положить руку на его лысоватую грудку и слегка почесать, а сам клал передние лапы сверху и сворачивался довольной креветкой. Прежде пушистый старейшина не принимал таких уязвимых поз, и я счел это за особую честь.

Ясно, почему «Перевернутый дом» позитивно влиял на Медведя. Если стоять в саду так, чтобы не видеть вывесок супермаркета «Теско» и автосервиса, то можно было представить, что находишься в деревенском райском уголке для кошек. Добавьте к этому еще пять-шесть соседских садов и безлюдный холм за ними, и кошки будут совершенно довольны: тут и полная укромных местечек сельская местность, где не нужно волноваться о расставленных капканах, и все остальные прелести кошачьей жизни за городом.