Под лапой. Исповедь кошатника - Том Кокс (2008)

Тем не менее водный простор – он и есть водный простор, да и привередничать мы не могли. То, что водоем будет в паре сотен метров от нашего дома, а не прямо под ним – не так уж плохо, если подумать о неразумных привычках некоторых кошачьих и вспомнить ужасный случай в прошлом январе, когда наш друг Фолк-Майкл решил выйти сквозь раздвижные двери, которые, как он думал, ведут на балкон, – побыть «наедине с собой». Пришлось совершить впечатляющий прыжок, чтобы спасти его от ледяной смерти.

* * *

Как выяснилось, я был совершенно неправ насчет дикой природы Ист-Мендлхема.

В Трауз Ричард и Кэт давно объявили соревнование среди жильцов и соседей: кто первым заметит в реке или у реки выдру, получит несколько литров домашнего эля Ричарда. За двадцать лет – ни одного свидетеля, и дело вовсе не в том, что людям не нравился эль, – я сам пробовал, он отличный. Зато не успели мы въехать в «Перевернутый дом», как из озера за садом, метрах в трех от берега, вдруг высунула мордочку выдра. Она едва не врезалась в банку из-под «Будвайзера», но ее это мало беспокоило, как, впрочем, и мое присутствие. Вид у нее был расслабленный – может, выдра не просто так вынырнула рядом с пивной банкой?

Через несколько недель после этого я ужасно перепугался, когда доставал из сарая газонокосилку и увидел, как из-за изгороди выскочил олень. Он попытался пробраться через забор в соседний сад – безуспешно, потом спустился к воде, проплыл метров пятьдесят и поскакал вверх по холму в сторону города.

Хотелось бы сказать, что появление черепахи меня уже не удивило, но когда англичанин – и неважно, превратился его задний двор в миниатюрный сафари-парк или нет, – решает передохнуть от написания рецензии на новый выпуск телепередачи «Топ Гир» и, прогуливаясь по саду, сталкивается лицом к лицу с панцирем размером с виниловую пластинку и торчащей из него маленькой скользкой головой, вряд ли эта сцена покажется ему обыденной.

Греясь на нашей полусгнившей пристани, это инопланетного вида существо также привлекло внимание Шипли и Медведя, которые в тот момент шлялись в прибрежных камышах. Я думал, что Шипли окажется храбрее, однако, сделав один неуверенный шаг на рассыпающийся под ногами деревянный пирс, он тут же распушил свой ирокез и умотал в сторону дома, недовольно бурча. Моим прикрытием остался один лишь Медведь. Не знаю, что мы собирались делать, оказавшись наедине с огромной черепахой, но я, честно признаюсь, втайне надеялся, что у Медведя есть какой-нибудь план.

Мы отошли на пару метров, а она плюхнулась в озеро и с безмятежным видом уплыла. Медведь, тем не менее, не сводил взгляд с воды – как будто ждал, что я сейчас сниму кроссовки и брошусь догонять черепаху. Могу лишь предположить, что он почувствовал родство с этим мудрым морщинистым существом, стремившимся побыть в уединении.

Учитывая, что черепахи в Норфолке не водятся, я пришел к логичному выводу: наш новый друг когда-то был чьим-то питомцем. Похоже, черепахе неплохо жилось на пропитании из колюшки, пивного осадка и заплесневелого хлеба, от которого отказывались известные своей привередливостью ист-мендлхемские утки, но хорошенько задумавшись о ее жизни, я загрустил. Есть ли у черепахи партнер? С кем она общается? Я немного помечтал о том, чтобы забрать ее или, по крайней мере, найти ей друга, а потом забыл о черепахе недели на две, как вдруг из окна я увидел у пристани нечто странное.

Сначала мне показалось, что там стоит цапля, которой тоже приглянулось это местечко. Я слегка близорук, так что из окна гостиной разглядел в далеком пятне туловище на тонких ножках. В тот день я спешил со сдачей очередной статьи и снова посмотрел в окно только через пару-тройку часов: существо по-прежнему было на месте. Лишь добравшись до самого края сада, я понял, что принял за туловище панцирь черепахи, а за ноги – ее голову и шею.