Под лапой. Исповедь кошатника - Том Кокс (2008)

Ральф мог вдоволь бегать, скакать и рыскать, однако выглядел он при этом слегка уныло. Лето шло, и с каждым днем прогулка от одного куста к другому, казалось, требовала от Ральфа все больше усилий.

С таким пренебрежительным отношением к самому себе он стал легкой мишенью для паразитов. «Ты как будто спал под кустом!» – не самое обидное, что можно сказать коту, но когда Ральф возвращался домой, выглядел он так, будто спал под пятью кустами одновременно. Даже Джанет, непревзойденный мастер заносить в дом на спине листочки и веточки, был в шоке от разнообразия флоры и фауны в шерсти его младшего сводного брата.

Я старался как можно осторожнее отдирать пиявок от боков Ральфа, доставать шипы из лап и жутких раздувшихся клещей, присосавшихся к шее, но ему, похоже, было все равно. Я предполагал, что как только я начну вычесывать его, Ральф с негодованием убежит – как я посмел сделать ему больно? – но он смотрел на меня так, будто хотел сказать: «Делай что хочешь, чувак, эта фигня потом опять прилипнет». Через десять минут он вновь заваливался в куст и затягивал свои убийственно пронзительные вопли. Случись такое пару лет назад, мы с Ди подумали бы: «Боже, опять Пруденс зовет кота!» и вернулись бы к своим делам. Теперь же нам оставалось лишь накачивать его девчачьими гормонами и надеяться на лучшее. Только вдруг лекарства подействуют чересчур сильно, и он останется без баков?

Количество теорий о причинах депрессии Ральфа нарастало, нервы были на пределе. Может, так проявлялась запоздалая тоска по Лютику или по полосатому малышу из его помета, которого мы тоже хотели взять, но передумали, когда тот уснул в лотке? Или все дело в редкой летней форме сезонного эмоционального расстройства? Неужели его состояние – результат того, что один из четверых наших соседей выгнал Ральфа из сарая? И если так, почему он не перестает прятаться в их саду и выть?

Как знать, что может встревожить или напугать кота, пока он находится вне поля вашего зрения? Ставить диагноз не имело смысла, да и понять, помогают ли ему женские гормоны, я тоже не мог, однако в моих силах было прописать ему хотя бы одно домашнее средство: интенсивный курс отмены переездов и сноса стен как минимум на ближайшие два года.

Лишь через шесть месяцев закончились строительные работы, и этот момент был для кошек и радостным, и грустным одновременно, ведь им нравилось слизывать с пола крошки от мясного пирога и вообще жить в доме, где постоянно грязно, потому что убираться до окончания ремонта было бесполезно. Джанет, всегда умевший вовремя сбросить шерсть, когда мы еще не жили в доме с вечно липкими полами, заметно распушился, как только ожил и зарычал его заклятый металлический враг – пылесос. Медведя вовсе не обрадовало, что его любимую ступеньку наконец очистили от семи видов приставшего к ней мусора, в том числе покрытых шерстью сухих листьев, которые он, судя по всему, уже стал принимать за родных. На последнем этапе домашнего переворота Медведь оказался самым стойким, хотя нельзя было не заметить, как позитивно сказался отъезд наших временных родственников, размахивающих кирками, на постоянных четырехлапых членах семьи.

Все строительство затевалось ради того, чтобы поскорей привнести в дом спокойствие, в поисках которого мы в первую очередь и уехали из города. Проблема заключалась в том, что, стараясь достичь желаемого, мы чувствовали что угодно, только не спокойствие.