Под лапой. Исповедь кошатника - Том Кокс (2008)

Мы с Ди периодически думали о том, чтобы завести собаку. Если честно, за все время, что мы вместе, мы думали о том, чтобы завести коз, свиней, осликов, лам, овец, шимпанзе бонобо, тигрят, панд, кроликов-великанов, бурундуков и кенгуру-валлаби, однако к разговорам о собаках мы подходили со всей серьезностью, а после отъезда из Стейз-коттеджа говорили о них все чаще – очень уж заскучали по Нустеру.

А причиной всему то, что коты вели себя как настоящие засранцы, и я начинал мечтать о питомце, который будет послушно сидеть у моих ног и с обожанием смотреть на меня, пока я работаю. Тем не менее мы с Ди пришли к выводу, что вполне довольны нашими животными, которые не беспокоят хозяев по поводу справления нужды, и что жить с собаками не так просто, как кажется. Однако в 2005 году у Ди ухудшилось здоровье, и на собачий вопрос пришлось обратить пристальное внимание.

Ди всю жизнь страдала от мигреней; случались они каждые месяц-два, но пара часов отдыха в темной комнате помогала с этим справиться. Однако в последнее время, в особенности после травм головы (поневоле вспомнишь мультяшного ковбоя Йосемити Сэма), боли участились и стали сильнее. Бывало так, что Ди печатала что-то, читала или разговаривала по телефону и вдруг понимала, что не видит собственных пальцев. Она стала забывать простейшие слова, заикаться и выдавать фразы совершенно не к месту. Мы оба были ужасно напуганы. Ни МРТ, ни осмотр у невролога не помогли понять, в чем дело, – потребовалось лишь еще больше анализов. Ди пришлось бросить работу в центре искусств, который находился в пятнадцати километрах от нашего дома, а ведь она только туда устроилась. От выписанных врачом таблеток мысли у нее путались еще больше, и все время хотелось спать. Мы боялись представить долгосрочные последствия ее ушибов и травм.

Нас воодушевила история Крисси, неродной бабушки Ди. В семнадцать лет с ней случился удар, и Крисси считает, что полному выздоровлению поспособствовали в том числе и окружавшие ее животные, вот мы и решили: собака, а вместе с ней прогулки на свежем воздухе и бесконечные обнимашки Ди только на пользу.

Правда, как часто бывало раньше, когда дело дошло до приобретения нового питомца, мы поняли, что не представляем себя хозяевами собаки. Да, нам нравилось встречаться с песиками на улице и говорить им «Привет!», но хотим ли мы, чтобы этот гиперактивный комок виляющего хвостом идиотизма каждый день мешался под ногами? Вряд ли.

Нам, в конце концов, нравилось, что любовь наших котов надо заработать, пусть даже один из хозяев болен. К тому же бигль, любимая порода Ди, стал бы для Медведя последней каплей. Мы видели этот возмущенный взгляд, полный недоверия: так он смотрел на Джанета, когда вновь попал в его компанию в Норфолке. С еще большим недоверием в глазах Медведь встретил малышей Брюера, Шипли и Ральфа, с ужасом осознав, что теперь ему придется уживаться не с тремя, а с шестью не отличающимися интеллектом существами. Как знать, что случилось бы, приведи мы в дом собаку? Медведь оказался бы прижатым к стенке… или к погребу под «Перевернутым домом». Забросил бы вылизывание, стал бы ваять скульптуры из мышиных трупов и, в ожидании подходящего момента, строить планы о том, как избавиться от шести беспечных жильцов наверху.

Признаться честно, в филиал Фонда Силии Хаммонд в Кеннинг-Таун я отправился уже не совсем в здравом уме. Мало того, что я переживал за Ди, так еще и Шипли с утра пораньше растерзал коробку с бумажными салфетками, а потом у входа на станцию Кеннинг-Таун какой-то мужчина, от которого несло перегаром, никак не давал мне пройти, пока я не выслушаю его невероятно важный рассказ о революции с применением насекомых-палочников. Взять интервью у Силии меня отправил один из моих редакторов: я должен был расспросить ее о прошлом в качестве знаменитой супермодели 60-х и о том, как она помогает спасать кошек.