История нового имени - Элена Ферранте (2012)

Приятное тепло обволокло тело неожиданной лаской. На краю ванны стояло множество флаконов и бутылочек. Я перепробовала их все, и вскоре жаркий воздух в ванной наполнился пьянящими цветочными ароматами. И все эти прекрасные вещи теперь принадлежали Лиле! Она заходила в ванную не просто для того, чтобы смыть с тела грязь, – она наслаждалась этими роскошествами. Я с восторгом рассматривала тюбики губной помады, коробки пудры, большое зеркало, которое не искажало изображения… Здесь нашелся даже фен. После купания моя кожа стала непривычно гладкой, а высушенные под горячим воздухом волосы распушились, посветлели и приобрели блеск. Вот оно, богатство, о котором мы мечтали в детстве, думала я. Не сундуки с золотыми монетами и бриллиантами, а прекрасная ванна, в которой можно нежиться хоть каждый день, свежий хлеб с салями и прошутто, простор, собственный телефон, забитый продуктами холодильник, а на буфете – фотография в серебряной рамке, запечатлевшая тебя в подвенечном платье. Разве это не счастье – иметь такую квартиру, с такой кухней, столовой, двумя балконами и маленькой комнатой, где сейчас сижу над книгами я и где скоро, когда придет время (хотя Лила не обмолвилась об этом ни словом), будет спать младенец.

Вечером я поспешила к прудам. Мне не терпелось показаться Антонио. Мне хотелось, чтобы он потрогал меня, такую чистую и благоухающую неземными ароматами, и восхитился моей по-новому засиявшей красотой. Я несла ему себя как драгоценный дар, но он при виде меня не обрадовался, а испугался и сказал, что никогда не сможет окружить меня такими же прекрасными вещами. «С чего ты взял, что они мне нужны?» – вспыхнула я. «С того, что ты всегда все повторяешь за Линой», – ответил он. Я разозлилась, и мы поссорились. Я – сама по себе. Я делаю только то, чего сама хочу и на что не способны ни он, ни Лила. Я хожу в школу, я учусь как проклятая, я скоро сдохну над этими книгами! Я крикнула ему, что он никогда меня не понимал, что его слова для меня оскорбительны, и убежала от него.

Конечно, Антонио меня понимал, даже слишком хорошо понимал. С каждым днем квартира подруги как будто все больше околдовывала меня, я попадала в нее как в волшебную сказку, где к моим услугам было все, чего ни пожелай, где я спасалась от серого убожества нищего квартала, в котором выросла, от его облупленных стен и разбитых дверей, от вечного старья, заполнявшего наши дома. Лила старалась мне не мешать, но я сама постоянно ее дергала: можно попить, можно что-нибудь съесть, можно включить телевизор, можно посмотреть то, можно потрогать это? Заниматься мне совсем не хотелось, это было скучно и трудно. Порой я просила ее меня проверить. Она устраивалась на кушетке, а я, сидя за столом, открывала книгу на нужной странице, протягивала ей и пересказывала содержание параграфа.