Улитка - Эльга Мира

– Ах вот вы где, мерзавцы! – послышался за спиной голос совершенно пьяного Роба. – Дорогая, если бы я не знал, что мой друг «пялит» мальчуганов, то выбил бы ему зубы, а тебя точно отправил ко всем чертям.

Джудит вздохнул:

– Себя пошли уже куда подальше! Пойду. – Повернувшись ко мне, он слегка пожал мне руку. – Держись.

Ушел. Роб иронично скривившись, бросил ему в след:

– Малыш превратился в плаксивого Пьеро.

Я смотрела на пьяного вульгарного мужлана и пыталась понять, какая разрушительная сила удерживает меня подле него.

В тот вечер наш дом опустел на удивление рано. Друзьям давно осточертели наши скандалы, и они взяли за правило не вмешиваться в них. Порой, конечно, появлялись новички с желанием изменить мир к лучшему, но и их энтузиазм очень быстро иссякал. Лишь только захлопнулась дверь за последним ушедшим, я налетела на Роба, едва сдерживая слезы.

– Тебе мало алкогольной зависимости! – заорала я в иступленном отчаянии.– Теперь к ней еще добавится и наркота?!

– Господи! Выключи свою сирену, голова раскалывается, – устало зевнул тот и направился к очередной бутылке виски.

– Не смей прикасаться к ней! – продолжала кричать я, не замечая слез, брызнувших из глаз, как из поломанного крана.

– Да замолчи ты уже! Достала! Весь вечер всем перепортила! Опять накидалась таблеток?

Зажав лоб стиснутыми кулаками, я устало опустилась на диван.

– Чего тебе не хватает?

– Воздуха, свободы, милая! Ты взяла меня за горло и душишь. От такой любви хочется выть. Будешь? – Спокойно протянул мне стакан Роб и, не дождавшись ответа, выпил сам.

Уставившись в пол, я прошептала:

– Ненавижу!

И словно заклинание слово за словом, выкрикивала:

– Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

ГЛАВА 8

Проснувшись утром, я обнаружила на столе записку.

«Свята, уезжаю в Италию с ребятами. Пока на пару месяцев, а там посмотрим. Нам обоим нужно понять, как жить дальше. Мобильный оставляю дома, чтобы не появился соблазн позвонить. В противном случае мы никогда не сможем расцепить руки.

P.S. Не бужу, уж очень сладко спишь. По-прежнему люблю, Роберт»

Ошарашенно пробегая по пяти строчкам вновь и вновь, словно в поисках ключа от ребуса, я тщетно пыталась сосредоточиться.

Бух! Бух! Бух!

Гул сердца, шум в голове. Ночнушка взмокла и гадко прилипла к телу.

– Он ушел! – наконец удалось облечь в форму мысль, распадающуюся на атомы. Желудок вмиг свело судорогой.

Сколько раз я пыталась это сделать… Мучительно рвалась прочь. А он просто положил листок и исчез, струсив даже разбудить!

На полу валялась скомканной другая записка, написанная мной пару месяцев назад. Не нужно было даже наклоняться, что бы узнать ее.

«Роберт, освободи меня, уйди, наконец! Что же ты вцепился в меня бульдожьей хваткой? Ты же видишь, что я слаба и никогда не смогу покинуть тебя, но ты, ты ведь другой…»

Другой! Чужой! Родной! Где ты?!

И вдруг мир словно онемел, перестал звучать. Невидимый дирижер взмахнул палочкой, оркестр застыл безмолвно.

Подобное случалось со мной раньше. В момент крайнего волнения, вместо проявления бурных эмоций, организм срабатывал чудовищной заторможенностью. На какой-то промежуток время провисало мокрой бельевой веревкой. Выпадая из обычного хода событий, я со стороны наблюдала за мутной пеленой, обволакивающей все вокруг. Страх, привязанность, тоска исчезали бесследно, уступая место бесчувственному омерзительному отчуждению. Целостность нарушалась, действительность разлагалась на мелкие детали, становясь одеялом из разношерстных лоскутов. То, что еще вчера никогда бы не попало в поле зрения по причине совершенно мизерной вероятности быть замеченным, сегодня превращалось в гигантскую деталь, выплывало на первый план, как корабль-призрак из тумана.