Мир во мне. Исповедь туберкулезника - Ольга Клименко (2016)

Час ожидания казался вечностью. И вот, наконец-то, Кирилл позвонил. Он был здоров. В этот момент мир замер для меня. В ушах только «здоров». У меня появился лучик надежды, что если уж он здоров, то остальных-то точно могло пронести. Мы ждали результатов обследования малявки. Можете себе представить, что должен чувствовать человек, который смотрит на своего ребенка и понимает, что есть вероятность того, что малышке тупо жизнь испортила. Я не могла дышать. В голове только и крутились слайды из жизни. Сколько времени с ней была в детстве, жизнь в ресторане, все мои крики и все мои отговорки… Боже я сама себя ненавижу, сдохнуть бы.

Что есть ценность для нас? В момент отчаяния мы можем дать любые клятвы, будем ли исполнять, когда все образуется? Я с уверенностью на 70 % могу сказать – нет. Я готова была отдать все, лишь бы малая была здорова. Что ждало меня завтра, да и вообще есть ли у меня это завтра…сейчас не знала. Я знала только то, что мой и без того измученный организм сожрала очень опасная дрянь… за что? За то, что я убила свое здоровье ради мечты, за то, что как обезумевшая брала долг за долгом, за то, что я верила человеку, который оказался в итоге хуже волка в овечьей шкуре. Мне не было себя жалко, нет. Я молила Бога, чтобы люди, которые весь этот период терпели мои проблемы и негатив, терпели мою слепую веру в будущее, молила, чтобы смогли простить, и чтобы малышка простила, ведь чтобы я не делала, она всегда была моим сердцем, и такого я явно для нее не хотела. Мой отец не дал мне достойного детства из-за алкогольной зависимости, а я отобрала детство у малой сознательно, будучи слепо уверена в правоте своих действий. Я не знала, что будет дальше, но мне нужно было принимать решение о госпитализации. Подумаю об этом завтра. А сейчас нужно поспать.

***

Наверное, я побывала во всех туб. диспансерах города. Каждый следующий круче предыдущего. В этих зданиях не то чтобы лечиться, о пребывании в этом помещении речи быть не могло. Как так? Одна из самых опасных болезней и такие условия госпитализации. Теперь в помещениях я должна была находиться только в маске и это угнетало. Точнее не это, а каждый, кто пялился на тебя. Ты – изгой, смирись с этим. Костя подбадривал как мог, но разве человек способен ощутить чужие переживания, чужую боль, иногда слова поддержки просто бесполезны, они не утешают и не лечат.