Слезы темной воды - Корбан Эддисон (2015)

Квентин Паркер, такой же, как Саматар, только с белой кожей.

Гюрей, жизнь которого была трагедией с самого начала.

А теперь и Либан, его товарищ и друг.

Такого ужаса Исмаил вынести не мог. Издав истошный вопль, он вывернул штурвал в сторону, прямо на катер, откуда стреляли те, кто убил Либана. Пули рвали воздух, как шрапнель. Одна просвистела у самого уха, другая срикошетила от панели управления, но ни одна не попала в него. Катер вильнул, избегая столкновения, потом присоединился к своему близнецу на другой стороне, и гонка к берегу продолжилась.

Исмаил посмотрел на запад. Там, под освещенным звездами небом, темнел черный шрам суши. Свою лодку он направлял к ней, делая маневры, но не сворачивая с пути. Он услышал звук вертолетов. Они пронеслись у него над головой, обшаривая лучами света темное море. Он чувствовал порыв ветра от их винтов, ощущал гул их близкого присутствия, но сдаваться отказывался. Вместо этого он дергал из стороны в сторону штурвал, уходя от лучей.

Вдруг он услышал совершенно бессмысленный звук. Мотор его лодки закашлял и зашипел, а потом разом стих, словно прихлопнутый невидимым кулаком. Пока лодка останавливалась, поднимаясь и опускаясь на волнах, он бешено щелкал кнопкой стартера, пытаясь вновь завести двигатель. Исмаил услышал, как его люди кричат на него, умоляют что-то сделать, продолжая при этом посылать град пуль в чудовищ, кружащих в воздухе.

Неожиданно он услышал громоподобный голос, разнесшийся над водой:

– Бросьте оружие в воду и поднимите руки. Ваша лодка выведена из строя. Прекратите огонь, или будете убиты.

За долю секунды Исмаил понял все. Американцы предали его не один раз, а дважды: приблизив корабль без предупреждения и подсунув ему сломанную лодку. Они с самого начала не собирались позволить ему добраться до берега с деньгами. Они дали ему веревку, чтобы он сам на ней повесился. Ярость вскипела в нем вместе с отчаянием. Они – лжецы, все, даже Пол, который привез ему «пепси» и цитировал Коран. Как ни вероломен, как ни порочен был Мас, но он оказался прав. «Я сглупил, поверив им, – подумал Исмаил. – Они не хотели нам добра».

Перед ним во всей своей кристальной ясности предстал выбор: пасть смертью воина или попасть в руки военных, позволить себя судить и заточить в американскую тюрьму. Он увидел у себя под ногами автомат, почувствовал, как в венах бурлит адреналин. Все, что нужно сделать, это нажать на спусковой крючок, и американцы прекратят его мучения. Но потом он увидел обращенные к нему лица Дхуубана и Сондари. Они были совсем еще детьми, как Саматар, как Юсуф или Квентин Паркер, и грехи у них были куда менее серьезные, чем у него. Они никого не убили и никого не предали. Они не заслуживали смерти.

Он услышал свой голос, который произнес по-сомалийски:

– Все кончено! Делайте, что они говорят!

Потом он бросил автомат за борт и поднял руки.

К тому, что случилось затем, он оказался совершенно не готов. Когда первый катер с вооруженными людьми в черном приблизился, Мас повернулся и указал на него, изо всех сил выкрикивая одно слово. Это было обвинение, одновременно правдивое и ложное, и оно пронзило сердце Исмаила точнее снайперской пули.

– «Шабааб»! «Шабааб»! Он – из «Шабааб»!

Ванесса

Где-то над Кенией

14 ноября 2011 года

Ванесса не сводила глаз с телефона в руке, как будто он был живым существом. Она снова нажала кнопку «перезвонить» и прислушалась к сводящим с ума гудкам. «Возьми трубку, Ибрахим! – подумала она, изо всех сил стараясь держать себя в руках. – Что же ты делаешь?» Было это в самом начале восьмого, прошло уже два часа после передачи выкупа. В кабине самолета было тихо, как на кладбище. Флинт смотрел на нее с непонятным выражением лица. После каждого звонка между ними происходил один и тот же разговор.

Ванесса: «Почему они не отвечают?»

Флинт: «Наверное, все еще считают деньги».