Слезы темной воды - Корбан Эддисон (2015)

И тогда Ванессу осенило: чтобы Квентин снова вышел из тьмы на свет, он должен найти способ похоронить отца. Для этого она взяла все открытки и письма Дэниела и прочитала их Квентину. По открыткам можно было проследить маршрут их заходов в порты в Вест-Индии, Панаме и на островах Южнотихоокеанского региона. Первые письма Дэниел написал на Раротонге, самом большом из островов Кука, после того как Квентин познакомился с Ариадной. Когда Ванесса воскрешала воспоминания Дэниела, произнося их своим голосом, они становились нитями, сплетающимися в ткань искупления Квентина.

Он снова начал разговаривать, чтобы дополнить рассказы Дэниела, вставить подробности, которые упустил отец. Он попросил Ванессу еще раз перечитать письмо с Раротонги, а потом рассказал ей об Ариадне, о тех днях, когда они объезжали остров на мопедах и пересекали горный хребет, о ночах, когда они гуляли по пляжу под звездами, разговаривая обо всем на свете. Врачи сказали ей, что такая открытость является симптомом травмы мозга. Но она относилась к этому как к дару, ибо впервые в жизни у нее появилась возможность беспрепятственно заглянуть в его душу.

Спустя неделю, во время сеанса терапии с доктором Гринбергом, Квентин заговорил о похищении. Его воспоминания были зачаточными, путаными, но нейрофизиолог подхватил их и стал развивать, оценивая при этом связность его рассказа и способность отвечать на вопросы. Через какое-то время доктор рассказал ему о следователях, которые хотели поговорить с ним. Квентин согласился на это, и доктор Гринберг устроил их встречу.

* * *

Добравшись до госпиталя, Ванесса оставила машину в гараже и через фойе вышла к лифту. Вскоре она оказалась на этаже Квентина и прошла по коридору к его палате. Доктор Гринберг встретил ее у двери. Веселый человек с лысеющей головой и неряшливой бородой, он больше походил на лесоруба, чем на эксперта-невролога, но это лишь подчеркивало остроту его ума.

– У него хорошее настроение, – сообщил доктор. – Первую встречу я ограничу тридцатью минутами. Агентов я уже предупредил. Они могут исследовать его поверхностные воспоминания, но я не хочу, чтобы они углублялись, пока мы не увидим его реакцию.

– А вы где будете? – спросила Ванесса, чувствуя смутное волнение.

– Внизу, в зале. Если вам не понравится, как идет разговор, можете в любую секунду его прервать. – Он прикоснулся к ее плечу. – Все будет хорошо.

Когда он ушел за следователями, Ванесса открыла дверь и увидела, что Квентин сидит на кровати и смотрит телевизор. Он был в джинсах, кедах и толстовке с эмблемой Военно-морской академии, длинные волосы были собраны сзади в хвостик.

Она поцеловала его в лоб.

– Здравствуй, милый. Как дела?

Секунду он смотрел на нее, потом улыбнулся. Врачи называли это «отставанием мозга». Его мозгу требовалось несколько секунд, чтобы приспособиться к чему-то новому.

– Привет… мам, – сказал он, делая небольшие неуверенные промежутки между словами. – Все… в порядке. Хочу… покончить с этим.

– Я знаю, – ласково произнесла она. – Ты справишься. Просто не спеши. Если чего-то не вспомнишь – ничего страшного.

Его взгляд переместился на кровать, он потер край одеяла, как всегда делал, когда нервничал или расстраивался.

– Я… расскажу им… что знаю.